Дочка для ведьмы с ребенком (СИ)

    А я подумала: все же обидно, что здесь еще нет ни мобильной связи, ни интернета. Я успела уже забыть, каково это — ждать не электронных, а бумажных писем или телеграмм, в другой город звонить только с переговорного пункта, не иметь возможности в любой миг услышать голос, убедиться, что все в порядке… не говоря уж во видеозвонках в скайпе…

    Олежка послушно лег спать, я почитала ему немного, переключила лампу на ночник, поцеловала:

    — Спокойной ночи, сынок.

    — Теперь ты меня будешь в школу возить? — сонно спросил он.

    — Да, снова будем с тобой вместе ездить, пока папа не вернется. Спи, дорогой.

    — Ага…

    Я вышла, тихо прикрыв дверь. Странно было думать, что завтра, вот так же уложив сынулю, я буду коротать остаток вечера одна.

    — Ты еще не уехал, а я уже скучаю, — прошептала я, обняв Костю и уткнувшись лицом в его плечо. Он гладил меня по волосам, по спине, от его рук теплой волной расходилась сила.

    — Не забывай проверять резерв, — попросил он. — Смотришься в зеркало — посмотри заодно на ауру, это ведь просто. С оберегом спокойней, но ведьма не должна полагаться только на обереги. Ну, пойдем спать. Завтра вставать рано.

    Этой ночью я обнимала любимого мужа так крепко, будто боялась, что он исчезнет еще до утра.

***

    Лучший способ не заметить, как время летит — занять себя чем-нибудь интересным. Чтение, рукоделие, хозяйство, учеба, работа — все равно, лишь бы мозг занимало целиком и полностью.

    От работы меня дружно оберегали, да я и не сопротивлялась. Настойка давно была готова, часть отправилась к Анастасии Васильевне, а часть ждала официальной апробации, чтобы отправиться к дамам из благотворительного комитета. С домашней аптечкой я решила притормозить, только доделывала то, что успела начать до Костиного отъезда. Чаем занималась Сабрина Павловна. Что мне оставалось? Уборка да готовка? Даже в сад не выйдешь — грязно. А мне так не терпелось посмотреть толком, что же у меня там растет полезное! По прошлому году только и помнила, что ромашку и мелиссу.

    Утром я отвозила Олежку в школу и, в принципе, могла бы задерживаться в библиотеке, но — не хотелось. Читать, сидя на жестком стуле, стало неудобно, ныла поясница, хотя животика еще и видно толком не было. Хотелось домой, на диван, с кружечкой чая и чем-нибудь сладеньким.

    На сладкое тянуло со страшной силой. Помнится, то же самое было и дома, когда я носила дочек, и даже вроде примета есть — если тянет на соленое, то будет мальчик, на сладкое — девочка. О здешних приметах меня тоже успели просветить — считалось, чем больше тянет на сладкое и чем лучше аппетит вообще, тем больше потенциал и сильней будет дар у ребенка. Вот и думай, каким приметам верить.

    Я набрала в городской библиотеке стопку исторических романов. Что сказать… Бывали в этом мире и бунты, и перевороты, и войны. И татаро-монгольское иго было, и турецкие набеги. И зря я думала, что клятвы защищают от предательства и делают политику честнее — хватало людей, ради своей страны или семьи становившихся клятвопреступниками. Кое-кто из них считался и героем…

    Быстро читать не получалось, слишком часто я закрывала книгу, давая новой информации время уложиться в голове. Ну а думать мне всегда нравилось под вязание, так что я снова накупила пряжи — яркой и мягкой, на детские вещички. Чепчики, кофточки, пинетки…

    — Мама, это кому? — спросил Олежка, осторожно пощупав пушистое сиреневое полотно — спинку будущей кофточки.

    — Твоему братику или сестричке.

    — А мне? — насупился малыш.

    — А что ты хочешь?

    Я даже удивилась: одежды у него хватало, и просил он обычно раскраски, карандаши, фломастеры. Надеюсь, это не ревность…

    — Хочу шапку с ушами, как у Гришки.

    Ну, это мелочи.

    — Покажешь мне завтра, что за шапка, хорошо? Или нарисуй. Сможешь?

    Олежка устроился над альбомом, а я осторожно спросила:

    — Ты ведь хочешь братиков или сестричек?

    — Только если они мои раскраски брать не будут.

    — Солнышко, пока они захотят раскраски, ты, наверное, уже их забросишь и будешь рисовать в альбоме, как взрослый. Но на всякий случай совет — просто не оставляй свои вещи где попало. Маленькие детки не понимают, что можно брать, а что нельзя. А еще у них режутся зубки, и они все тянут в рот, даже книжки. Так что раскраски, книжки, школьные тетрадки, карандаши — все убирай на место в своей комнате.

    — А братик или сестричка в какой комнате будет жить? Не в моей?

    — Нет, что ты. У нас ведь есть совсем пустая комната, сделаем там еще одну детскую. Ты уже школьник, тебе нужно место, где можно спокойно делать уроки.

    — Тогда ладно.

    Он потянулся за цветными карандашами, а я покачала головой: надо же, какой рассудительный товарищ растет. А вот насчет комнаты…

    Где устроить вторую детскую, ясно, а вот о моей лаборатории придется крепко подумать. Олежка знает, что нельзя лезть маме под руку и вообще мешать, когда она занята с травками, но маленькие — это же стихийное бедствие! Все в рот, все на пол, громкое — стучать, бумагу — рвать. Это нормально, но не замок же на дверь лаборатории вешать? А детям там не место, мало ли что.