Дочка для ведьмы с ребенком (СИ)

    Варианта было два — чердак или один из сараев. Не очень удобно, зато легче от детей закрыть. Но я так закрутилась, что до сих пор даже не посмотрела толком, что там свалено, не то чтобы разбирать весь хлам и наводить порядок. Заглянула, убедилась, что фронт работ ужасающий, и отложила «на потом». А «потом» за всю зиму так и не наступило, все как-то более срочные дела находились.

    Надо посмотреть. Завтра же, как только Олежку в школу отвезу. А пока…

    — Сынок, время мультиков.

    Чудный ребенок посмотрел на вязание в моих руках и побежал включать телевизор — сам. До мультиков было еще минут десять: мы попали на конец выпуска новостей.

    — На охрану полей в Средней Азии встали наши стихийники. Небывалое размножение саранчи вызвало тревогу департамента сельского хозяйства, должные меры были приняты в авральном порядке. Первую волну нашествия вредителя встретили хлопководы и виноградари Бухары и Самарканда...

    Напряженный, серьезный голос диктора резко контрастировал с яркой картинкой южной природы на экране — зеленые поля, ровные ряды виноградников, ослепительно-синее небо. И черная туча, наползающая на эту ясную синеву, нет, налетающая, как ураган. До самого горизонта.

    — Со всех краев империи поспешили на помощь сильнейшие огневики и воздушники, — я смотрела, как черную волну саранчи встречает вал огня, вставший, казалось, от земли до неба. Жуть. Крохотные фигурки магов терялись на огненном фоне. Господи, и Костя где-то там?! Я даже не представляла, понятия не имела, как это страшно. Удерживать под контролем такую стихию?!

    — Нам это показывали в школе, — Олежка плюхнулся рядом. — Смотри, мама, вон там летит саранча, ее надо сжигать, а то она съест все поля, и будет голод. Она очень-очень вредная, и ее ужасно много. Она летает стаями. Огневики зовут огонь, а воздушники гонят его на стаю. На это нужно очень-очень много сил, но когда я вырасту, тоже так смогу. Если буду стараться.

    — А поля не сожгут? — спросила я. — Такой огонь сильный…

    — Нет, поля от огня закрывают, — помотал головой Олежка. — Там еще щитовики и обережники, а потом еще дождик будут вызывать, вот. А садовники потом проверят, чтобы растения не болели.

    — Я смотрю, вам все подробно объяснили.

    — Папа сказал, нужно знать, к чему стремиться, вот.

    — И что, все дружно застремились?

    — Конечно, — кажется, сынуля не на шутку удивился. — Ты что, мама, это же круто!

    — Круто, глаз не оторвать, — согласилась я. Отвести взгляд от бушевавшего во весь экран огненного шторма и впрямь было невозможно. — Сынок, а не боишься?

    — Мама! Я же мальчик!

    — А мне даже в телевизоре страшно смотреть, — призналась я.

    — Потому что ты девочка, — о боже, да в голосе этого пятилетки и впрямь самая настоящая мужская снисходительность к «слабому полу»! Дожили.

    — По оценкам станций биологического мониторинга, миграция саранчи такого масштаба отмечена впервые за последние двадцать лет. Стаи настолько огромны, что стихийникам приходится работать посменно, сменяя друг друга весь световой день, — я отложила вязание и обхватила себя руками: это звучало почти как сводки с фронта. Вот, уже и дрожать начала. Как только закончится этот кошмар, налью себе успокоительного.

    — А девочек туда не берут, даже сильных — продолжал Олежка.

    — Еще бы! Такое, по-моему, совсем не для девочек.

    Теперь я понимала ту почти военную срочность, с которой Костя уехал. Это же и в самом деле чрезвычайная ситуация. Такая стая оставит за собой голую пустыню. По-моему, у нас с таким боролись химикатами с самолетов, но толку было мало.

    — Наш папа очень сильный, правда, сынок? И смелый.

    Олежка молча кивнул. А потом, когда репортаж закончился, а я побежала ставить чайник и отмерять успокаивающий чай, вдруг сказал тихонько:

    — Дядя Костя очень-очень хороший папа. Хорошо, что он нас нашел.

    Я вернулась с чаем, когда по экрану бегали, распевая песенки, мультяшные зверушки. Мой чай пах мятой и самую малость валерьянкой, я грела ладони об чашку, отпивала крохотными глоточками и пыталась переключить мысли на повседневные заботы. Посмотреть завтра, что там за шапка такая, которую хочет мой сынишка. Сдать книги в библиотеку и попросить в этот раз не «вообще исторические», а, не знаю, женский роман или семейные хроники. Интересно, есть здесь что-то вроде «Саги о Форсайтах» или «Войны и мира»? Испечь что-нибудь сладенькое, но простое, чтобы возни поменьше, печенье какое-нибудь или кексики. Пересмотреть гардероб к весне с учетом того, что приталенное мне уже не годится. Купить семян укропа и петрушки, можно посеять по рядочку на клумбе под окном, вперемешку с цветами будет вполне оригинально смотреться.

    А перед глазами все равно стояли не мультяшные персонажи и не завтрашние приятные хлопоты, а вал огня, с ревом идущий навстречу черной стае. Если в репортаже не приукрашено, организовано там все очень даже четко. Хотя когда это тележурналисты не приукрашивали? Особенно если речь, так или иначе, о престиже государства?

    Ладно, мне в любом случае остается только ждать. Приедет — все выспрошу! Хотя бы ради того, чтобы в будущем знать, когда стоит волноваться, а когда нет.