Дочка, не пиши!

Наконец-то я поняла, где ошибка. Ты переоцениваешь меня, ты создал себе кумира. А, как известно, это дело до добра не доводит. Наверное, сейчас бесполезно тебе говорить, что я не стою твоих страданий. Достаточно внимательно посмотреть на объект. Я не кокетничаю, не напрашиваюсь на комплименты – ей-богу! Просто слишком точно оцениваю себя, особенно в последнее время. Я знаю, что любви нет дела до объективности, но средство имени Тристана (помнишь – «только дегтя добавляйте к меду…») существует. Попробуй его, ты ничем не рискуешь. Могу помочь.

Итак, я – не очень красивая, а всего лишь в меру симпатичная – факт? У меня, как минимум, с пяток физических недостатков: несимметричное лицо, длинная, как у гусыни, шея, крохотная грудь, жирноватые бедра, изуродованные ступни. Дальше, характер – хуже некуда. Ничего в жизни не достигла, успеха не добилась, а манией величия страдаю. На каком, спрашивается, основании? Не бездарь, конечно, но до способного человека тоже не дотянула. Здоровье… Пора в дом инвалидов. Сорока нет, а чувствую себя на 80…

Ты начинаешь жить, рождаешься. А рождение, как известно, процесс мучительный и болезненный. Моя жизнь, увы, сделана. Я не в отчаянии, не думай, и не рву на себе волосы. Это просто спокойная констатация после долгих размышлений. В твоей жизни я могу быть теперь только балластом. У тебя впереди жизнь. А я буду доживать. Спокойно, тихо, понемногу старея. И с надеждой, что с моим хилым организмом это надолго не затянется. Но, возможно, мне хоть удастся отдохнуть, я что-то совсем устала.

Не губи себя страданиями, в конце концов, не губи мою многолетнюю работу над тобой. Ты растешь – вот и расти и, будь любезен, не херь мои усилия.

Климов:

Что толку повторять – «у меня несимметричное лицо»? Да это лицо лучше и роднее всех лиц на свете!!! «Эти чертовы глазища» – о чем тут спорить, боже мой, носик, губки, щечки! Я могу продолжать бесконечно. В твоих формах есть то, что невозможно придумать, и сколько буду жить, столько буду мечтать снова и снова о них, независимо от того, как близко или далеко они от меня, время бессильно помешать. Все, что связано с тобой, вечно.

Да, про характер. Ловлю на слове (ты сама это любишь). Противоречие в твоих словах налицо. Если бы не твой характер, о каких результатах своей многолетней работы надо мной ты могла бы рассуждать? Ты же сама видишь, что я меняюсь, это действительно так. Но это только для тебя, благодаря тебе, ради тебя. Ты наполнила меня содержанием, дала мне жизнь больше, чем мать.

Автор:

Я очень много думаю и анализирую всю свою жизнь. Попробуй и ты. С самого начала. И с того места, когда мы начали жить вместе. Ты – не тот мальчик, что был 20 лет назад. Вот попробуй вспомнить все без сердца и по возможности без чувств. Может, ты придешь к тому же, к чему уже пришла я. И мы поговорим об этом.

Умоляю тебя об одном: не хорони себя! Банальность, но на самом деле страдания бывают полезны, очищают, чему-то учат… По себе знаю. Катарсис. Переосмысление. Затертые слова, но верные.

Климов:

Значат ли твои слова, что, ты думаешь, наши 20 лет были сплошной ошибкой и что вот только сейчас… Я все время анализирую прошлое, настоящее и будущее. Усиленно. Время есть. Думаю, наши мнения не совпадают, да и хорошо. Хотя я знаю, что ты не считаешь, что то, что сейчас происходит, и есть то, о чем ты мечтала. Ну, что ж, тогда будет о чем поговорить, поспорить. Хотя и без этого есть. Мне так много тебе хочется сказать, да просто говорить, ощущать, что ты рядом, твое тепло, дыхание, взгляд. Сказать, что не хватает тебя – ничего не сказать. Пресная жизнь, теряющая всякий смысл, бесконечная суета, перемежающаяся паузами для краткого отдыха, и все это на дичайшем ощущении такой боли! Она стала моим спутником, постоянным ощущением бытия. Через нее я смотрю на мир, это мой последний рубеж, последняя миля. То, что отделяет и связывает одновременно. Боль разлуки, боль твоего отсутствия меня разрушает, и я чувствую приближение, чувствую. Но, пока я жив, я надеюсь, молюсь и стараюсь хоть что-нибудь успеть сделать. Я никогда не успокоюсь, не отступлюсь, это мне совершенно ясно. Потому что это часть меня, потому что это ты. Я не хороню себя, не пугайся. Не страшна смерть. Есть жизнь страшнее смерти.

Да еще доча! Какая она хорошая! Кто может еще так любить, не зависимо ни от чего, как наши дети.

А почему так долго не отвечала? Я уж думал, ты смертельно обиделась. Не звонишь… Что происходит? Интересно, приедешь ли на неделе?

Впрочем, пойми, я не давлю. Если нет настроения, желания, потребности – ничего не надо! Не хочу, чтобы ты через силу, из чувства долга или вины, что ли, поддавалась уговорам. Через силу – не надо.

Автор:

Я вижу, как плохо тебе. И кляну себя, что это по моей вине! Но что я могу сделать? Но вернуться невозможно, пойми! И куда вернуться? К чему? Подумай, Сашенька. И нет никакой хитрой политики, нет никаких «жидомасонских заговоров». Все внутри моей головы, все – только я.

Климов:

Твои слова «прости, если можешь» звучат как «прощай навеки». Так?