Дочка папы Карло

Мне иногда казалось, что он вообще в состоянии решить любой вопрос, всегда зная по какой части к кому обратиться. Так же оказалось и с экстренным поиском подходящего жилья для моих "девок". (И смех, и грех, ей-богу.)

Вообще-то я планировала купить для себя небольшой домишко, но, как понимаете, такие дела вот так "с кондачка" не решаются. Поэтому пришлось пожертвовать три рубля на месяц проживания в крошечной комнатке*, пять рублей выделить им на скромное проживание (хотя бы для начала — больше-то всё равно не было) и с почти пустым кошельком и не солоно, что называется, хлебавши отправляться домой.

За этот месяц нужно было срочно решить все вопросы и, не подставляя своих работодателей, с хорошим друг о друге впечатлением с ними попрощаться. Опять же домик приобрести.

Так вот, что касается моих девонек. Ефросинье оказалось всего тридцать пять лет. Однако тётка была настолько неухоженна и затасканна жизнью, что меньше сорока пяти я бы ей внешне не дала. Худощавая, с загрубевшей кожей, натруженными рукамии загнанным взглядом — она производила тягостное впечатление.

Однако, думается, если её откормить, переодеть из этого на сто рядов штопанного дранья во что-то новое и дать немного пожить спокойной жизнью — она станет ещё очень даже ничего. Не писаной красавицей, конечно, но вполне приятной женщиной.

Овдовев пол года назад, она стала обузой для своего не очень-то богатого помещика — вот он и решил избавиться разом и от неё и от её дочки. Девчонке оказалось шестнадцать лет. И лучше своей матери она выглядела лишь в силу возраста. Да в глазах ещё не успела застыть взрослая, годами трудной жизни укореняющаяся тоска.

Немного стеснительная, но не робкая сероглазая длиннокосая девушка показалась мне довольно бойкой. По крайней мере, как только мы определились с жильём для них, она не застыла столбом, как Ефросинья, а потихоньку молча, но с большим любопытством оглядывала "хоромы", автоматически прибирая вещи, находившиеся не на своих местах — хозяин комнатки (кровать-стол-лавки, сундук пустой, туалет на улице) не очень-то озаботился приведением её в надлежащий вид перед сдачей.

— Так что же нам тут тепрь делать-то, барыня? — растерянно спросила Фрося, видимо, не привыкшая сидеть без работы. Чем поставила меня в очередной тупик.

— А что вы умеете?

— Да всё, что нужно по-хозяйству и умеем — мать задумалась над моим вопросом.

— Ладно. Наводите здесь чисоту с красотой. Себя в порядок приведите, в баню сходите — денег вам хватит. Купите одежду новую, или хоть ткани… да ждите, когда я дом куплю, да за вами вернусь. — решила я. Потом уже в пол голоса досадливо пробурчала сама себе, — Вот же придумала себе головную боль. Кружевниц искать надо, а я на хозяйство аж двух… умелиц завела.

— Так ведь я могу, барыня! — неожиданно отозвалась Маня.

— Что можешь? — не поняла её порыва я.

— Кружева могу. Немного. — чуток краснея от своей смелости, ответила та.

— Да! Её бабка Акулина учила! — подхватила старшая.

— А вы? — я перевела взгляд на неё.

— А я — нет. — в тон дочери покраснела Фрося.

— Мамке некогда было — она в работе всё время. А меня жалела — вот и бегала я к бабке. Думали, вдруг кружевницей стану — так и жисть полегче будет. — скороговоркой затараторила Маня.

— Та-а-ак. — настроение начало подниматься, а в душе заметно подрос оптимизм, — В общем, делайте, что сказала. Скоро приеду — привезу вам нитки, да крючки. Покажешь, на что способна. И, если хорошо получаться будет — станешь мать учить. Так и будете плести, да расплетать — руку набивать. А то по-другому на упражнения ниток не напасёшься.

— Всё сделаем, барыня, как велено. Денно и нощно учиться буду. — с готовностью закивала Фрося, — Глаза-то у меня ещё зоркие, да и руки не бездельные.

— Переодеться-то у вас есть во что? — оглядывая своих новых подопечных, озадаченно размышляла я.

Дело не в том, что девки мои оказались какие-нибудь замарашки. Просто после того, что им пришлось пережить сегодня — одежда их нуждалась в кардинальной стирке.

— Есть! Есть, матушка! — Фрося пальцем указала на два небольших мешка, что они притащили с собой.

Оказалось, "заботливый" помещик заставил обеих собрать кое-какие пожитки, в надежде, что продаст обеих.

— Ну вот и хорошо. Управляйтесь с тем, что есть, дальше решим. А нам домой пора. И так уж не на шутку задержались.

*В центре Москвы шикарная меблированная многокомнатная квартира со свежим ремонтом стоила в 100–150 рублей в месяц. А небольшая квартирка с безвкусной обстановкой на окраине 5–7 рублей.

36

Домой прибыли уже к вечеру. Щербаковы очень удивились такой долгой отлучке. Однако ещё сильнее они удивились и обеспокоились, когда я объявила им о нежданно полученном наследстве от тётки, проживавшей на исторической родине, и моём намерении покинуть этот дом. Особенно расстраивалась Ольга Петровна. Ко мне здесь уже привыкли, да и работа моя их устраивала. А теперь нужно было искать замену.