Дочка папы Карло

Доставшиеся от прежнего хозяина остатки дров подходили к концу и следовало озаботиться пополнением их запаса. Если честно, с трудом представляла, где их тут вообще берут. Девоньки мои не боялись никакой работы, но неумолимо начал вырисовываться вопрос о том, что без мужика в частном доме нам будет ой, как не просто. И где прикажете его брать — того мужика?

— Фрось, а не знаешь ли где бы нам дров раздобыть? — перестав бестолково ломать голову, спросила я.

Всё-таки они были местные и могли знать, что откуда здесь берётся по хозяйственной части.

— Ну дак я это… Прохора спрошу. — порозовев ответила она.

— Так. А кто у нас Прохор?

Оказалось, что за это небольшое, в общем-то, время, что мои красотули поселились в этом доме, Ефросинья, кажется, успела покорить сердце соседского дворового мужика. Тот сперва, пронаблюдав из-за забора, как мои дамы орудуют топором и прыгают на лопате, просто из жалости начал заходить помочь, а потом и в самом деле глаз положил на похорошевшую от спокойной жизни, вполне себе молодую да пригожую Ефросинью.

— А вот даже интересно, мне сосед-то по голове не настучит за такую бесплатную эксплуатацию его рабочей силы? — подумалось на эту новую информацию.

Как будто подслушав мои мысленные сомнения, Фрося взялась успокаивать меня тем, что соседский барин, по-русски говоря, "не тянет" свой достаточно большой дом, собирается переезжать в деревню. Семью-то уже и вывез, а потому огорода не садит, ничего здесь уже не запасает и вообще Прохору у него практически нечем заняться, мол слоняется по двору — ворон считает.

Утверждение, конечно, сомнительное и совесть меня грызть не перестала. Однако же, до сих пор тот сосед с жалобами, вроде, не приходил. Может и в самом деле — не до того ему.

Прохор оказался крепким дядькой, хоть и старше нашей красотули лет на пять — шесть. Бородатый, русоволосый, хоть и не косая сажень в плечах, однако очень даже ничего. К тому же водку без меры не пьёт и работы не боится. По дому, опять же, советов надавал.

Расходы потекли небольшой, но полноводной речкой. Вроде бы и не шиковала я особо — посуду обновили на самую простую — глиняную, без всякого там столового серебра, гобеленов в свои хоромы тоже, надо думать, не завела, но постель пришлось приобретать новую, вместе с матрасами, кое-что из мебели, шторы тоже категорически требовалось обновлять — так по копеечке и таяли мои денежки, вызывая этим нерадостным обстоятельством нервную дрожь.

Нет, конечно же ничего критичного пока не происходило, однако, когда каждый день в "амбарной книге" крыжишь одни минусы, становится несколько не по себе. Пора было заводить плюсики.

А тут ещё, представьте себе, развешивают мои девоньки, значит, новые занавесочки приятного песочного колеру, и гляжу я — Фрося наша, как в воду опущенная — еле лапами шевелит. С лица спала, угрюмая, "слёзки на колёсках" — того и гляди разревётся.

Ну, спрашиваю, мол, что случилось? Оказалось, что сосед Прохора нашего продавать собрался. А там уже любовь-морковь в полный рост. Ну и что ж вы думаете? Пошла ведь покупать. Я.

Тут, само-собой, дело-то не только в их нежных чувствах. А в том, что я и сама уже вполне созрела до понимания экстренной необходимости хозяйственных мужских рук в доме. Сосед — гад и жлоб, заломил за него сорок рублей. Так и пришлось расстаться с означенной суммой. Счастье обоих было безбрежным. Однако, ещё и на свадьбу, сказала я им, с моего кошелька в ближайшей перспективе можете не рассчитывать — денег нет. Дала им полтора рубля на венчание, батюшке заплатить, а без свадьбы — обойдутся.

Прохор отрабатывал потраченные на него деньги не за страх, а за совесть. В комнату, которую я выделила под мастерскую, купили с рук и поставили большой стол, который я самолично вышлифовала до гладкости куриного яйца. Какими бы лёгкими не казались нитки, которые планировалось использовать — в объёме ковра это окажется приличный вес.

Маня у нас мощью Геракла явно не обладала, поэтому, удобнее всего будет крутить это масштабное рукоделие на ровной поверхности стола, на котором, соответственно, не должно оказаться ни единой зазубрины.

Ефросинью посадила за машинку, показала, что делать, за чем следить и процесс, как говорится, пошёл. Тут как раз ничего сложного не было. Пол дня крутила я, пока Фрося управлялась по хозяйству (кормиться, всё-таки тоже чем-то было надо), пол дня — она.

Нитки закупила для начала самые простые — хебешные. Но фабричного хорошего качества. Узелки, неровности и прочие дефекты низкопробной нити могли путаться в крючках и затруднять плетение шнура.

Толстым крючком Маня начала выплетать первый ковёр. Получалось просто феерично. А я всё думала, как же мне теперь поумнее организовывать процесс продаж? Ну не буду же я бегать по соседским дворам, как прожжённый распространитель гербалайфа или продавец этих… ну пылесосов, вы поняли.