Дочки-матери

– Она старше тебя! Неряха такая, с двумя детьми! Что ты в ней нашёл, не торопись, успеешь еще повстречать партию получше!

Но разве сын стал его слушать? Упёрся: «люблю» и все тут!

Практичная Фаина тоже сразу сыну указала на дверь:

– Если на ней жениться вздумаешь, к нам дорогу забудь! Мне такая невестка не нужна, так и знай! Не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Кирьян мать послушал и к Любке ушел в чем был.

Тут надо сказать, что Любка – баба красивая. Интересная. Про таких говорят: все при ней. Что спереди как-надо выпучивается, что сзади. И главное, гармонично так, хоть и двоих в свое время, эта роковая соблазнительница местного пошиба, родила.

Гордости в Кирьяне оказалось мало: через пару месяцев он явился домой, как ни в чем ни бывало. Мать, выплакавшая за время его отсутствия, море слез, словами обидными в сторону сына больше не раскидывалась, но когда Кирьян отъелся-отмылся (из Любки-то хозяйка – никакая), то снова к Любе ушел.

Так и жил на два дома: поесть к родителям ходил, а за любовью и лаской женской – к Любе.

И даже как-то оговорился, что как только Любку разлюбит, так сразу и за ум возьмется: поедет в райцентр работу искать. А то лес валить за гроши на местного предпринимателя, заведующего лесопилкой, ему не нравится.

И все бы хорошо, да только пацанята у Любки шибко шустрые. Как прознали дорогу к «папиному» дому, так и начали бегать к «бабе» с «дедом». Фаина к Любкиным детям отнеслась терпимо: самое главное, что «профурсетка Любка» вслед за детьми к ней домой не заявлялась. Она вообще ни разу в Фаин дом носу своего не показала, чему Фая была рада.

Но вместе с тем, пацанята, Кирьяновы пасынки, стали наведываться к ним каждый божий день и это стало утомлять Фаю. У нее своих две внучки растут, не хватало еще и чужих смотреть. И Фая как-то не выдержала: самолично заявилась к Любке домой и отчихвостила невестку за то, что дети ее, беспризорно по всей деревне носятся.

– Как обезьянки они у тебя! Скачут, носятся как угорелые, ты бы хоть смотрела за ними, что ты за мать такая?

Дети, Колька и Мишка, заявляться домой к Фае и Лексею перестали, но тут восстал дед, Лексей.

– Чем тебе пацаны помешали? Пусть бы бегали к нам, ну и злая же ты, Файка! – начал вдруг он бухтеть.

– Ты не понимаешь! – стукнула кулаком по столу Фаина, – У этих бандитов малолетних, родная мать имеется! Вот пусть она сама за ними присматривает, вместо того чтобы парней соблазнять! Мало того что у меня сына отняла, так еще и своих детей мне подбросила – водись! Нашла дуру!

Лексей только головой покачал:

– Зря ты так! Дети тут ни при чем.

***

Как чуял Лексей: стал он наведываться к сыну, потому что к детям прикипел. И заметил Лексей, что живется мальчишкам Любкиным несладко: мать у них лентяйка, спит до обеда, дети сами по себе по дому неприбраному ползают. Не пахнет в Любкином доме уютом и пирогами, сыростью несет и безнадёгой.

Раз зашел рано поутру в невесткин дом Лексей, другой раз зашел, все понял. Большое сердце у немолодого мужчины оказалось, стал он забирать мальчишек с собой. Приведет в свой дом, за стол молча Кольку с Мишкой усадит, рядом с собственными внучками (Олеськиными дочками) и на недовольную Фаину лишь поглядывает.

Молчит Фая. Вздыхает только, да детям еду накладывает.

– Что ты делаешь, старик, – начинает она иногда ворчать мужу, – Нельзя к детям этим привыкать. Кирьян сказал, что все-равно скоро от Любки уйдет. Ох, горе-горюшко, что делать-то, как быть?..

Глава 4

Вика заявилась домой только спустя сутки. Тамара специально ее целый день у окна высматривала-поджидала.

– Ох, бесстыжая, ночевала то где? – ворчала она, глядя из окна на молодую соседку. – Порядочной была б, дождалась бы в конце концов, пока я успокоюсь, да дверь открою. Но нет! Нам же бежать надо, неизвестно куда!

По ее подсчетам, Вика должна была уже в лифт войти, поэтому Тамара быстро выбежала в подъезд, открыв нараспашку дверь в свою квартиру.

– Здрасьте, – себе под нос пробормотала Викушка, когда вышла из лифта. Она не смотрела на чудаковатую соседку Тамару, из-за которой пришлось по подругам пристанище посреди ночи искать.

Тамара встала: руки в боки.

– Ну и где ты ходила? Почему убежала? Ну пошутила я, обязательно было убегать? Попросила бы по-человечески, подождала бы, неужели бы я тебе дверь не открыла б?

– Все в порядке, Тамара Никитична, – торопливо заверила женщину Вика, – Мне нужно домой. Забудем вчерашнее. Оставьте меня в покое!

Девушка торопливо открыла дверь и скрылась в квартире. Однако не успела она включить в ванной воду, чтобы ванну набрать и прошла в свою комнату, чтобы халат взять, как из прихожей донесся голос Тамары Никитичны.

– Вик, я тебе расстегай несу! С мясом и яйцами!

Вика замерла с халатом в руках.

– Тамара Никитична! Что вы тут делаете?! – еле скрыв свое раздражение, вскрикнула Вика.