Дочки-матери

КАТЯ. А может, не Катя? Может, это — псевдоним… Рабочий… Всё, пока. (Выходит из комнаты.)

ВАЛЕНТИНА(громко). Гражданка Грибова! Из общежития медучилища номер два… до этого проживавшая в Саратове, на улице Ленина.

Катя появляется в дверях, смотрит на Валю, роется в сумочке. Потом проходит в комнату, швыряет сумочку на диван и садится, отвернувшись от Валентины.

ВАЛЕНТИНА. Врать можно ухажерам и милиционерам. Остальным надо говорить правду… Зачем паспорт таскаешь? Думаешь, человек хороший случится? Сразу в загс?

КАТЯ. Кредит оформляла.

Пауза. Катя плачет.

Раздается звонок в дверь.

ВАЛЕНТИНА. Тише.

КАТЯ(шепотом). Кто это?

ВАЛЕНТИНА. Не знаю.

КАТЯ. Кого-то ждешь?

ВАЛЕНТИНА. Ты что?! Первый час ночи!

Звонок повторяется.

КАТЯ. Иди в глазок посмотри.

ВАЛЕНТИНА. Дай халат.

Надев халат поверх комбинации, на цыпочках уходит в коридор. Катя так же, на цыпочках, обходит кресло и, присев на корточки, прячется за ним.

Трели звонка обрываются. Слышен звук открывающейся входной двери и голоса — Валентины и мужской. Катя за креслом закрывает ладонями лицо.

В комнату входит Валентина. В руках у нее блюдо.

ВАЛЕНТИНА(оглядываясь). Катя! (Ставит блюдо на стол и зовет осторожно, почти шепотом.) Катенька, где ты? (Находит ее за креслом, обнимает.) Это сосед блюдо принёс.

Садятся рядом на диван. Смотрят на блюдо.

КАТЯ. Что это?

ВАЛЕНТИНА. Пирожки.

КАТЯ. Он откуда знает?..

ВАЛЕНТИНА. Что знает? Посуду одалживаешь — возвращать надо с чем-то.

КАТЯ. Пирожки… знаешь по какому поводу пекут?

ВАЛЕНТИНА. Ерунда! Просто они экономят.

Катя, берёт пирожок, откусывает, но тут же бросает на стол и, зажав рот руками, выбегает из комнаты. Валентина, подходит к двери в спальню, прикладывает ухо и слушает. Затем возвращается к столу, открывает бутылку с минералкой, наливает воду в стакан. Возвращается Катя, уже без пальто.

ВАЛЕНТИНА. Выпей водички, легче станет.

Катя пьёт, стуча зубами по стеклу.

КАТЯ(сквозь слезы). Больше никогда, никогда!.. на скамейке буду ночевать… полы мыть днем и ночью… Честное слово!!! Господи! В церковь пойду, буду сутками поклоны бить…

ВАЛЕНТИНА. Если на всенощной. А так на ночь запирают.

КАТЯ. Ничего, я умолю — меня оставят… Господи, что я наделала?! Отче наш, иже еси на небеси…

ВАЛЕНТИНА. При чем здесь «Отче наш»?

КАТЯ. Я другого ничего не знаю.

ВАЛЕНТИНА. Я когда-то тоже так молилась и клялась… Одной рукой крещусь, другой — пионерский салют отдаю.

КАТЯ. Когда?

ВАЛЕНТИНА. Когда мамино кольцо потеряла.

КАТЯ. Где же ты его потеряла?

ВАЛЕНТИНА. С девчонками в свадьбу играли. Потом кинулись — кольца нет.

КАТЯ. И кто взял?

ВАЛЕНТИНА. Мы на одну девочку подумали. Самую бедную… Мама у нее болела… Побили и сказали: без кольца не приходи. Она не пришла. Потом узнали, что маму в больницу положили, а ее тетка забрала…

КАТЯ. Куда?

ВАЛЕНТИНА. Не знаю. А кольцо нашлось. Когда обивку на диване меняли… Мастер порядочный попался, отдал… Это за нее меня Бог наказывает.

КАТЯ. Ты-то в чем виновата?

ВАЛЕНТИНА. А за что ее побили? За что из школы прогнали? Стыдно…

КАТЯ. Стыдно, когда видно…

ВАЛЕНТИНА. Хорошему человеку даже перед собакой бывает стыдно.

КАТЯ. Французы придумали?

ВАЛЕНТИНА. Нет, Чехов. (Пауза.) Так, всё… (Разливает коньяк, один бокал протягивает Кате, сама берет второй.) Мировую.

Чокаются и выпивают.

ВАЛЕНТИНА. Ничего — ничего… Придумаем что-нибудь. Даже у туннеля есть два выхода.

КАТЯ. Надо вызвать Глеба.

ВАЛЕНТИНА. Глеба? Ты что — совсем? Будет он своей головой твою задницу прикрывать! В его коллекции статей только мокроты не хватает! (Пауза.) А может, твоего вареника?

КАТЯ. Ты что, с ума сошла? И потом, один человек здесь ничего не решит…