Догадка Ферма

Пока он говорил, Луи быстро оглядел Шарля Мансье. У племянника Россиньоля был длинный нос, срезанный подбородок и сплющенный лоб. Лицо его напоминало крысиную мордочку или, вернее, кунью. Сходство это увеличивалось из-за морщинок в углах глаз, которые были странного желтого цвета. Однако прекрасные шатеновые волосы, завитые крупными локонами, рубашка тонкого полотна с кружевами и черный бархатный камзол с разрезами на рукавах придавал ему серьезный и достойный вид. Короче говоря, у него была внешность плута, но одежда порядочного человека.

Луи обратил внимание на это противоречие и подумал, что для своего положения мсье Мансье был действительно слишком элегантен. Позволяло ли его жалованье приобретать такие вещи? Придется это выяснить.

Затем взгляд Фронсака обратился к его соседу, который вновь погрузился в лежавший перед ним толстый фолиант. У родственника Сюлле де Нуайе было изможденное, изрытое оспинами лицо, высокий лоб с залысинами обрамлял венчик длинных волос. Он казался самым высоким из четверых шифровальщиков. Луи обратил внимание на его тонкие руки и несколько аффектированные жесты. Однако эти претенциозные манеры ничего не меняли: редкая растительность на лице, которой он придал форму бородки и усиков, какие носили во времена Ришелье, не могли скрыть его почти отталкивающего уродства.

Из-за худобы и высокого роста узнать его было легко, тем более что на плечи он накинул малиновый плащ.

За этими двумя Луи гораздо хуже видел Симона Гарнье и Клода Абера. Молодой гугенот что-то рисовал с видимым равнодушием к неожиданному визитеру. Высокий, но хорошо сложенный, он был белокур и не носил ни бороды, ни усов; возможно, в силу юного возраста они у него просто не росли. Фронсак спросил себя, что Гарнье делает. Рисование помогало ему думать? Луи знавал людей, которым в процессе размышления необходимо было чем-то занять руки.

Внезапно Гарнье поднял голову, встретившись глазами с Луи, и тот прочел в них живость и даже жесткость, удивившую и глубоко встревожившую его. Перехваченный им мгновенный взгляд вызывал неприятное ощущение, что молодой человек не тот, за кого выдает себя. Фронсак с принужденной улыбкой отвел взор и стал присматриваться к последнему шифровальщику, не в силах избавиться от этого неприятного ощущения.

Клод Абер, внучатый племянник сестры жены мсье Ле Бутийе, был чуть ниже среднего роста. Этот худой и угловатый человек совсем не походил на Шантлу. Лицо его было землисто-бледным, почти прозрачным. Он поднял глаза от книги, но взгляд у него оставался туманным, блуждающим, словно ему было трудно вспомнить, по какой причине пришлось оторваться от чтения. Волосы у него были грязные и прямые. Висевший на плечах серый плащ — в комнате стоял лютый холод — был застегнут на две пряжки, однако защелка одной торчала из замочка другой. Взгляд его скользнул по Луи и Россиньолю, затем он потянул носом и вновь погрузился в книгу. Тут Луи заметил, какие у него нелепые уши — громадные и оттопыренные.

Он решил, что теперь сумеет узнать всех даже издали. И, тем не менее, изменил голос, когда хрипло объявил:

— Спасибо, господа, был чрезвычайно рад познакомиться с вами.

Вернувшись в бюро, Луи уже составил первоначальный план.

— Мсье Россиньоль, — спросил он, когда глава шифровальщиков тщательно закрыл обе двери, — не могли бы вы при посредничестве графа де Бриена подготовить депешу, внешне чрезвычайно важную, и сегодня же отдать ее для шифровки этим господам?

— Гм… не знаю… конечно… Для чего она вам?

— Я хочу устроить ловушку. У меня мало времени, я вам уже говорил. За вашими шифровальщиками можно следить неделями и ничего не добиться, если у них нет информации, которую они должны передать. Но если наш шпион увидит сегодня послание крайней важности, он уже вечером встретится с тем, кто его нанял. Я буду готов во второй половине дня. В котором часу они заканчивают работу?

— По-разному. В большинстве своем служащие и письмоводители завершают работу после полудня, примерно между двумя и тремя часами.

Луи кивнул. У него достаточно времени, чтобы встретиться с Тийи и расставить сеть.

— Превосходно. Отпустите их в два, если это возможно. Не могли бы вы поговорить с графом де Бриеном о фальшивой депеше прямо сейчас? Нужно что-нибудь очень значительное…

Россиньоль, слегка поколебавшись, утвердительно склонил голову.

— Я могу это сделать, мне разрешено заходить к графу в любое время. Через час у меня будет такая депеша, и я скажу им, что ее должны срочно отправить. Я дам шифровать ее всем четверым и объясню, что это позволит мне сравнить их работу. Это вас устраивает?

— В высшей степени.

Фронсак поднялся:

— Теперь мне нужно подготовить слежку. Мы скоро увидимся, мсье Россиньоль. Еще одно слово перед тем, как мы расстанемся… У вас есть основания подозревать кого-то из ваших шифровальщиков?

— Подозревать? Нет. Я не могу никого сейчас обвинять. Я бы сказал, что абсолютно доверяю господам Мансье и Гарнье.

Луи медленно кивнул.

У него сложилось другое мнение.