Догадка Ферма

Начиная с эпохи Средневековья винные глашатаи расхаживали по улицам, оповещая публику каждый раз, когда какой-нибудь кабатчик открывал бочки с вином нового урожая. Должность винного глашатая и форменную одежду получали муниципальные чиновники, которым платили по четыре денье в день. Они должны были не только предупреждать об открытии бочек, но также измерять количество вина, проданного в таверне, находившейся в их ведении.

— Раз уж в этой таверне открыли новую бочку, — сказал Луи Гофреди, — стоит сходить туда пообедать, чтобы попробовать хорошего вина.

Они расспросили глашатая, где находится его заведение, и все так же на лошадях отправились в «Кизильник».

Таверна располагалась по другую сторону лежавших в руинах укреплений, недалеко от аббатства, которое возвышалось примерно в сотне туазов от ворот Сен-Виктор. Им подали обильный обед с молодым вином из Медона. Насытившись и утолив жажду, Луи решил отправиться пешком в книжную лавку со звучным названием «Под эгидой Рима».

— Мы оставим лошадей в конюшне таверны, и я один войду в лавку, — заявил он. — Не думаю, чтобы мне угрожала опасность, но ты все же держись поблизости. Если я не появлюсь через четверть часа, в дело вступишь ты. Я на тебя полагаюсь.

Гофреди недовольно поморщился, но вынужден был согласиться, что его легко узнают, если он пойдет вместе с хозяином и если Шантлу описал книготорговцу своего преследователя. Итак, старый рейтар обещал укрыться в каком-нибудь темном уголке на площади, откуда он сможет наблюдать за лавкой.

Книготорговцы старались селиться в университетском квартале, чтобы пользоваться теми же правами, что и профессора. Многие устроились на улице Сент-Андре-дез-Ар, где находилась их цеховая церковь, прочие держали свои лавки на улице Сен-Жак. С начала века некоторые добились привилегии открыть торговлю в большой галерее дворца. Это удалось Пьеру Роколе, владельцу лавки «Под эгидой Города» и Гийому Лоисону под вывеской «Имя Иисуса».

Книжная лавка «Под эгидой Рима» была единственной на площади Мобер, ибо место это пользовалось скверной репутацией после того, как судьи Университета приговорили к сожжению Этьена Доле[37] за то, что он печатал книги, признанные еретическими. Несколько лет спустя здесь сожгли троих протестантов, которым предварительно отрезали язык. С тех пор площадь стала местом наказания для книготорговцев или издателей, осужденных Университетом.

Входя в лавку, Луи подумал, что книготорговцы платят очень высокую цену за то, что распространяют знания. По какой такой странной ассоциации утонченные и изысканные дамы, приятельницы мадам де Рамбуйе, хозяйки известного в Париже литературного салона, именовали книжные лавки кладбищами живых и мертвых?

Лавка состояла из двух смежных комнат, и стены только частично были закрыты книжными полками. На свободных местах висели картины. Преимущественно на библейские и религиозные сюжеты.

Хозяин вышел из задней комнаты, услышав, как входит посетитель. Бывший нотариус удивился. Он ожидал увидеть мужчину в годах, похожего на знакомых ему книготорговцев, а перед ним стоял молодой человек крепкого сложения, с завитыми волосами, живым искрящимся взглядом, с квадратными усами и бородкой, постриженными по итальянской моде.

— Мсье, — произнес книготорговец с легким поклоном, означавшим как уважение к клиенту, так и нежелание демонстрировать раболепие.

— Мсье, — ответил Луи с таким же поклоном, — я нотариус и о вашей лавке услышал в галерее дворца. Мне рассказали о ней много хорошего. Вы знаете, я очень люблю книги и уже собрал большую библиотеку.

— Я вновь открыл лавку моего отца несколько месяцев назад, — более приветливо пояснил молодой человек. — Я узнал о его смерти, когда был в Италии.

— В Риме? — спросил Луи, рассматривая лежавшую на столике книгу «Жизнь знаменитых людей», которую напечатал Себастьен Крамуази.

— Да. И я привез из Вечного города множество разных сочинений, а также картины, которые вы можете видеть на стенах.

— Превосходное издание, — сказал Луи, оторвавшись от томика и обратив взор на полотна. — Вы не покажете мне другие книги, привезенные из Рима?

— Это главным образом церковные тексты, мсье. Библии, часословы, молитвенники. Посмотрите, вот здесь у меня совсем маленькие книжечки для мессы по очень низкой цене, я их продаю в огромных количествах жителям квартала, потому что такие издания легко сунуть в карман и помолиться в любой момент.

— Я вижу, у вас есть и прекрасная книга мсье Крамуази. Вы с ним знакомы?

— Я иногда захожу в его лавку на улице Сен-Жак, когда клиенты просят современные греческие или латинские издания. Томик, что вы держите в руках, был напечатан в королевской печатне Лувра, которую он возглавляет.

Луи кивнул. Он задавал эти вопросы лишь для того, чтобы выяснить, разбирается ли молодой человек в книготорговле. Похоже, так оно и было.

— Моя жена читает преимущественно романы, — небрежно заметил он. — Этих приятных лжецов, как называют их в салоне Артенисы.[38] У вас они есть?

— Очень мало, но я могу достать и принести вам домой.