Догматическое богословие

Соответственно этому священному учению Карфагенский Собор (III в.) изъяснил: Если кто говорит, что благодать Божия, которой оправдываемся в Иисусе Христе, Господе нашем, действительна к одному только отпущению грехов, уже соделанных, а не подает сверх того помощи, чтобы не делались иные грехи: такому да будет анафема. Так как благодать Божия не только подает знание, что подобает делать, но еще вдыхает в нас любовь, чтобы возможно было исполнить то, что мы познаем (125-е правило Собора; то же в правилах 126 и 127).

Опыт православных подвижников побуждает их со всею силою призывать христиан к смиренному сознанию своей немощи для действия спасающей благодати Божией. Выразительны в этом случае наставления преподобного Симеона Нового Богослова (X в.):

«Если у тебя появится мысль, внушенная диаволом, что спасение твое совершается не силою Бога твоего, но твоею мудростию и твоею собственною силою, — если согласится душа на такое внушение, благодать отходит от нее. Подвиг против такой сильной и тягчайшей брани, возникающей в душе, предлежит душе до последнего нашего издыхания. Душа должна вместе с блаженным апостолом Павлом взывать велегласно, вслух ангелов и человеков: Не я... а благодать Божия, которая со мною (1 Кор. 15, 10). И апостолы, и пророки, и мученики, и иерархи, и преподобные, и праведные — все исповедали такую благодать Святого Духа, и ради такого исповедания с помощью ее подвизались добрым подвигом и течение свое совершили» (Слова преподобного Симеона Нового Богослова. Слово 4).

«Носящий имя христианина, — читаем у того же святого отца, — если он не носит в сердце убеждения, что благодать Божия, за веру подаемая, есть милость Божия... если не с той целью подвизается он, чтобы или получить благодать Божию в первый раз через Крещение, или, если он имел ее и она отошла по причине греха его, возвратить ее опять через покаяние, исповедь и самоуничиженное житие, а подавая милостыню, постясь, совершая бдения, молитвы и прочее, думает, что совершает славные добродетели и ценные сами по себе добрые дела, то тщетно он утруждает и измождает себя» (Слово 2).

Каково же значение христианского подвига? Он есть оружие против «похоти плоти, похоти очей и гордости житейской» (см. 1 Ин. 2, 15-16), он есть расчистка поля душевного от камней, зарослей плевел, тины болотной — для священного посева, орошаемого свыше благодатию Божией.

Промысл Божий и благодать

Из изложенного следует различие между понятиями Промысла Божия и благодати. Промыслом называем Божию силу в мире, поддерживающую бытие мира, его жизнь, в том числе бытие и жизнь человечества и каждого человека; а благодатию — силу Духа Святого, объемлющую внутреннее существо человека, ведущую его к духовному совершенствованию и спасению.

Таинства

Внутренняя жизнь Церкви таинственна. Она совсем не всегда совпадает с Историей Церкви, показывающей нам только внешние факты бытия Церкви, особенно столкновения ее с жизнью и страстями мира. Внутренняя жизнь Церкви есть таинственное совместное действие Христа, как Главы, и Церкви как Его тела, в Духе Святом, посредством всяких взаимно скрепляющих связей (Еф. 4, 16). Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви, — сказал апостол Павел (Еф. 5, 32).

Поэтому когда апостолы называют себя «домостроителями таин Божиих», говоря: Итак, каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих (1 Кор. 4, 1: οικονόμους μυστηριῶν Θεοῦ), — то они имеют в виду разные виды своего служения и строительства, как то:

а) призывную проповедь;

б) Крещение уверовавших;

в) низведение Духа Святого через возложение рук;

г) укрепление единения верующих со Христом через таинство Евхаристии;

д) глубокое проникновение сердец верующих в тайны Царствия Божия, углубление более совершенных из них в премудрость Божию, тайную, сокровенную (1 Кор. 2, 6-7).