Догматика без догматизма

Таким образом, нет смысла ожидать «конца света» как некоего события, отдельной катастрофы, которая должна произойти в определенный момент времени и которая принесет с собой установление Божьего царства. «Царство Божие среди вас», – сказал Иисус Христос. Как говорят многие богословы, жить в эсхатологической надежде означает не фанатично ожидать каждый день конца света, а жить так, чтобы являть своей жизнью эсхатологические ценности: те самые справедливость, правду, любовь, красоту – о которых говорится в речи о Царстве Божьем.

Однако все это не означает, что мы гарантированы от разного рода катастроф. Они вполне могут быть, в том числе и планетарного, и вселенского масштаба. Однако такие катастрофы будут явлениями исключительно внутримирского плана. Как раз учение о Царстве Божьем должно помочь нам понять, что даже среди таких катастроф мы любимы Богом, что ценность нашей жизни перед Богом – как всего человечества, так и каждого отдельного человека – не зависит от того, как и в каких условиях она протекала, как и как скоро она нашла свой конец.

Когда-нибудь история человечества и всей нашей Вселенной, скорее всего, придет к своему естественному завершению. Мы не знаем, каким оно будет. Однако оно не будет каким-то волшебным переходом в Царство Божье. Оно станет естественной смертью, концом всего. Однако такой конец не будет последним словом. Учение о Царстве Божьем означает, что история человечества, история Вселенной – пусть и заключенная во временные рамки – обладает вечной ценностью перед Богом, касается вечности, принадлежит Божьей любви. Не Большой взрыв и любая катастрофа (при всей их реальности) являются ее подлинными, самыми важными рамками жизни человечества, а Божья любовь и Божье желание.

Нечто подобное можно сказать и о «посмертной судьбе» каждого отдельного человека – теперь мы обращаемся к частной эсхатологии. Мы уже говорили о том, что не существует «бессмертной души», которая могла бы жить отдельно от тела. Человек является цельным существом. Соответственно, неверными будут любые теории, которые предполагают, что после смерти человек может продолжить сознательное существование в том или ином виде. Рай и ад – это, как мы уже отмечали отчасти, не определенные места в пространстве, а состояния человеческого существа. Глубокое отчаяние, безысходность, непереносимая душевная или физическая боль, а прежде всего, невозможность ни на что и ни на кого опереться – вот что обозначается словом «ад» (можно вспомнить цитату из Лютера, см. главу 9 о законе). А «рай» – это ощущение нужности, ощущение, что ты любим, что тебя бесконечно ценят, ощущение свободы и совершенной радости. Понятия рая и ада являются образами, описывающими то внутреннее состояние, в котором может находиться человек в этой жизни. Причем эти понятия глубже более «приземленных» понятий счастья и горя, поскольку в них речь идет не о том, что человек испытывает в отношении тех или иных реалий этого мира, а о том, что он переживает перед лицом вечности. Вера в прощение Бога, в Его любовь создает рай – знание о своей абсолютной вине, проклятии и невозможности обрести выход из этого положения означает ад. Таким образом, эти слова – рай и ад – описывают то, что человек чувствует здесь и сейчас, но они в то же время имеют отношение и к вечности.

Здесь же следует понять, что вечность и бесконечность (вопреки распространенным представлениям и нашему обычному словоупотреблению) не являются синонимами. Вечность – это не бесконечная продолжительность времени, но иное его качество. Более того: вечность – это то, что не зависит от времени вообще. Вечность – это другое слово для описания бытия Бога, находящегося по ту сторону любой знакомой нам реальности или нереальности. Потому вечность не начинается только после смерти, вечность – это новое измерение, которое приобретает наша жизнь, наше проживаемое на земле время – божественное измерение. Вечная жизнь – это не бесконечная жизнь, а жизнь в Боге, с Богом.

Поэтому, по большому счету, христианство не нуждается ни в каком учении о посмертном существовании. В христианстве речь идет о «здесь и сейчас», об этой человеческой жизни, о ее наполненности, ее смысле, ее достоинстве и ценности.