Догнать и перегнать 1978 (СИ)

— Обещал? Гм… А разве обещанного не три года ждут? — съязвил я.

— Нет, не три, — воскликнула она, поднялась и, пользуясь тем, что музыка пока не зазвучала, крикнула на весь зал: — Товарищи! Давайте все вместе попросим Сашу пройти на сцену и спеть!

Гости тут же отреагировали на иностранную речь, и как только переводчики перевели с английского на наш, синхронно заголосили:

— Просим! Просим!! Просим!!!

Идти на сцену мне было лень, да и ноги немного от усталости уже подкашивались. Поэтому идти или не идти, вопроса уже не стояло.

Недолго думая, попросил сидящего неподалёку Севу принести гитару и микрофон прямо к моему столу.

И уже через минуту, предварительно утолив жажду, под всеобщее изумление, я исполнил очередной мегашедевр.

https://www.youtube.com/watch?v=vhQc26FTsYE Сыновья России — Кто пчелок уважает

— Ой, Саша, какая трогательная песня, — перекрикивая шум аплодисментов, выкрикнула мне на ухо невеста, когда моё исполнение закончилось.

— Благодарю вас, — вновь поблагодарил слушателей я, вернул гитару другу Савелию и собрался было поцеловать супруге руку, но, заметив кислую мину на лице своего адъютанта, остановился в своём действии и спросил того: — Что случилось?

— Ничего. Всё нормально, — ответил абсолютно не умеющий врать корнет.

— Да говори ты! Не мямли! Говори чётко и понятно — как я учил. Всё равно ведь узнаю, — открыл истину Великий Провидец.

— Саша, не хочу тебе праздник портить. Давай завтра поговорим, — продолжил компостировать мозг друг Савелий.

На это я ему с присущей мне прямолинейностью заявил:

— Не компенсируй ни хрена тута! А ну!!!

— Э-э, — ответил на этот блатной спич кореш и всё же, несмотря на радующихся рядом людей, открыл своё горе-печаль. — Меня из комсомола исключили. Только что узнал.

— Исключили⁈ — удивился командор и поинтересовался: — И что, тебя вновь пионером сделают? А можно их попросить, чтобы и меня перевели на более низкую ступень?

— Саша, прекрати шутить! Это серьёзно!

— Так я и не шучу. Я тоже серьёзно. Я всегда был и остаюсь пионером. И готов пионером умереть. Поговори с товарищами, чтобы они мне навстречу пошли и вернули всё взад.

— Мне кажется, ты шутишь. А ведь нам не до шуток, — вздохнул тот.

— Нам? Ты имеешь в виду кого? Или ты к себе на «Вы» обращаться стал?

— Нет. Я имею в виду Юлю. Её тоже исключили.

Глава 10. Исключение

— Исключили Юлю? Да ладно тебе! А её-то за что⁈ — ещё больше удивился я. — Ведь она умница-красавица. Да к тому же известная мировая звезда!

— За то, за что и меня, — продолжил вздыхать Сева.

— А тебя за что⁈ — вновь задал я очередной вопрос и взбесился: — Чего я из тебя тяну по фразе⁈ Что время теряем⁈ Говори, как есть, а уже после этого дальше горевать продолжишь! Рассказывай!

И тот начал свой рассказ…

Оказалось, что в их институт пришло несколько писем. Все они были анонимными, но в связи с тем, что писем было много, комсомольская ячейка не могла не отреагировать. Но как только комсорг вник в суть проблемы, то понял, что его компетенции недостаточно. Он обратился в партийную организацию, и за это дело взялась партийная номенклатура.

В конце концов, судя по всему, информация о том, что советские граждане вели себя за рубежом вызывающе и позорили честь советского человека, ушла на самый верх. Очевидно, что были привлечены мощные силы, которые и решили исключить из комсомола двух аморальных личностей.

И вот, оказывается, вчера было собрание, на котором Севу с Юлей отчитали по всей программе и сказали, что решение будет принято позже и о результатах им сообщат. Вот и сообщили.

— Я только что звонил домой. Мама сказала, что час назад позвонили и сообщили, что её сын исключён. То есть имели в виду меня, — разъяснил всё Сева.

— Это я понял. А Юля откуда узнала?

— Я ей сейчас сообщил о своём исключении, и она тоже сразу домой позвонила. Оказалось, что им тоже звонили и тоже исключили.

— А где она? — посмотрел я по сторонам.

— В гримёрке, то есть в кабинете директора ресторана, которая была отдана нам под гримёрку.

— Э-э, и что она там делает?

— Плачет. Я, собственно, и подошёл к тебе перед песней, чтобы сказать, что мы домой хотим поехать. Чтобы ты не обижался.

— Погоди! Стоп машина! — вздохнул я, потёр ладонями лицо и решил уточнить: — Ты сказал про то, что вам ставят в вину, что вы себя плохо вели за границей. Это, где имеется в виду, в Германии или на Кубе?

— На Кубе. Помнишь, мы придумали, чтобы запугать возможных дебоширов, отчитать перед всем строем наших граждан меня? Вот именно этот момент они мне и припомнили.

— Так это же не по-настоящему было! — опешил я.