Догнать любовь

Тот вскрикнул и схватился за правую руку. Алина попыталась сделать еще один выстрел. Но Быстров успел раньше. Все так же поддерживая раненую руку, метнулся к ней и выхватил пистолет. Новгородцева что-то хотела сказать, но не успела – грохнулась без чувств на пол.

Эпилог

Спустя три года

Молодой мужчина высокого роста шел по улице. Посетительницы многочисленных летних веранд поглядывали на него с интересом – молодой мужчина был хорош собой. Походка у него была пружинистая, плечи развернутые, в каждом шаге чувствовались ловкость и сила. Со стороны ничего особенного в его облике не было. Разве что чуть согнутая рука, державшая ключи от машины, была неестественно неподвижна. Впрочем, уличные зрительницы этого не замечали. Они видели лишь красивые черты лица и спортивную фигуру.

Мужчина дошел до перекрестка бульвара с переулком и вошел в угловое кафе. В зале он выбрал столик у окна.

– Вам меню принести? – спросила официантка.

– Принесите, пожалуйста, но заказ я сделаю позже, – кивнул он.

Официантка отошла, мужчина с нетерпением поглядывал на дверь.

В то же время за окном, у которого в кафе сидел мужчина, остановилась девушка в форме. Какое-то время она внимательно рассматривала зал через стекло, затем вошла в кафе.

– Ну, привет! – Мужчина, сидящий у окна, помахал ей рукой.

– Привет! – Девушка улыбнулась, расстегнула форменный китель и села за столик.

– Я никак не привыкну, что ты в форме.

– Я сама не привыкну. Но…

– Тебе идет. Очень. Вот меню, посмотри, что ты хочешь?

– Я голодная, – улыбнулась девушка.

– Отлично, – обрадовался мужчина. Он передал большую книгу меню спутнице, и в этот момент стало понятно, что рука почти не слушается его.

– Ты на восстановительную терапию ходишь? – озабоченно спросила девушка.

– Хожу. Проку только мало.

– Ничего, будет прок. Главное, не отступать. Вспомни, что было. А теперь…

– Теперь – начать и кончить. Врач сам так говорит.

– Саша, главное не пропускать ни одной процедуры, – наставительно сказала девушка.

– Ира, я же тебе обещал.

Через несколько минут официантка поставила на стол воду со льдом и приняла заказ. Когда она ушла, мужчина спросил:

– Ира, ты подумала?

– Подумала, – сказала Ира, – я выйду за тебя замуж. Иначе, если мы еще помедлим, тебе прострелят вторую руку, а заодно и обе ноги. Тебя же нельзя оставлять одного. Влюбленные женщины сойдут с ума.

– Ты преувеличиваешь, – серьезно сказал Быстров, – та история – это просто аномалия какая-то. С самого начала…

– Вот, кстати, давай и не вспоминать эту аномалию. Я вообще не хочу ничего вспоминать. Начну жить сначала.

– Я совершенно согласен. – Быстров накрыл своей ладонью руку Кузнецовой. – Но есть вопрос с работой?

– Да, есть. Я не хочу бросать свою. И ты знаешь, что меня переводят на Дальний Восток.

– Я не хочу бросать свою, – вздохнул Быстров. – Ира, куда меня возьмут с такой рукой? А тут – солидный спортивный клуб, тренерская работа. Я не буду себя чувствовать калекой.

– А ты и не калека…

– Замечательно звучит, но я даже лист бумаги пока не могу взять, – усмехнулся Быстров.

– Пройдет. Тебе же сказали, что должно все восстановиться.

– Но я же не могу ждать! Что, мне без работы сидеть?

Кузнецова развела руками:

– Я не знаю, что делать. Опять жить по разным городам? Господи, Быстров, да что ж это такое?!

Быстров молчал. Прошедшие два года были, наверное, самыми трудными в его жизни. История с Новгородцевой, полицейское разбирательство, бесконечные объяснения, а главное – госпиталь и хмурые лица врачей. «Повреждено сухожилие, прогнозы неутешительные» – вот что он слышал чаще всего. Клуб, за который он выступал, отнесся внимательно. Быстров не знал проблем с деньгами, а когда принес выписку с окончательным диагнозом, ему сразу предложили перейти на тренерскую работу.

– Вы отлично выступали за наш клуб. Вы многому сможете научить ребят, – сказали ему.

Быстров неделю после этого раздумывал, потом позвонил Кузнецовой и вылетел к ней в Мурманск.

Ира Кузнецова окончила исторический факультет, а потом пошла работать в МЧС. Она начинала с самых простых обязанностей – секретарь, помощник руководителя отдела. Потом пошла учиться и после окончания психологического факультета стала штатным сотрудником министерства. И работала она по специальности. Все это время она помнила о Быстрове. Жива была обида на его исчезновение. Она не отвечала на его звонки – Быстров где-то через два года после рождения ребенка отыскал ее, попросил о встрече. Он долго говорил, каялся, признавался в любви. А Ира слушала его и не верила, что в жизни вот так может быть – немного встреч, почти предательство и любовь, с которой ничего не сделало время. Кузнецова так ему тогда и сказала:

– Нет, я не хочу ничего слышать. Возвращайся к Марине и ребенку. И забыть то, как ты исчез, я не смогу.

– Хорошо. Я вернусь туда только для того, чтобы развестись. О дочери я буду заботиться. Это даже не обсуждается. И давай договоримся так. Мы расстанемся, но как только кто-то из нас поймет, что не может без второго, он сразу позвонит. А вот что услышит – то и будет судьбой.