Догнать любовь

– Я, по-моему, опьянела, – заявила она, – и ужасно спать хочется.

– Ложись, – подозрительно быстро согласился Фишер.

– Где? – зевнула Алина.

– Вот, в комнате. А я лягу там, в другой.

– Хорошо, когда комнат много, – рассмеялась Алина, – ну, я – в душ. Полотенце выдайте.

Если Фишер и удивился, то виду не подал. Новгородцева вела себя не развязно, но бойко и весело.

– Конечно, – засуетился он, только теперь осознав, что в его доме остается ночевать эта красивая русская спортсменка.

– Ты не волнуйся, там все есть… И даже зубная щетка… Новая, в упаковке.

– Удивительное дело, я совершенно не волнуюсь, – сказала Алина и расхохоталась.

Новгородцева проснулась среди ночи от телефонных звонков. Звук мобильника был выключен, а потому она ответила, только когда он зазвонил в десятый раз.

– Алло, – тихо шепнула Новгородцева.

– Ты где?! – раздался голос Семеновой. – Ты с ума сошла. Тут тебя ищут! Ульянкин просто люцифер! Лютует! Ты вообще могла позвонить?! Мало ли что случилось?!

– Ничего не случилось. Мы ели печенье с вином. И напились. Оба. Я уж точно. Знаешь, это очень вкусно, но мозг вышибает и ноги не слушаются.

– Новгородцева! Ты что себе думаешь?! У тебя же проблемы будут. Нарушение режима, отсутствие в отеле, и вообще.

– Пусть только попробует что-то сделать. Я на него жалобу накатаю. И отправлю куда только можно. Оля, не волнуйся, я жива, сплю с комфортом, завтра увидимся.

– Господи, Новгородцева!

– Чао. – Алина выключила телефон и спрятала его под подушку.

– Все ок? – за дверью поскребся Эрик Фишер.

– Не то слово, – откликнулась по-русски она, – ты проходи, не стесняйся.

Наверное, она это сделала специально. Так, во всяком случае, сказала потом Оля Семенова. Алина клялась, что она вообще ничего не имела в виду. А просто сказала Эрику, что у нее все хорошо.

– А зачем в комнату звала?

– Да не звала я, – делала круглые глаза Алина.

– Рассказывай, – отмахнулась Семенова.

– Знаешь, он – классный. Мне понравилось.

– Ты так говоришь о своей первой ночи с мужчиной, словно о поездке на новом велосипеде.

– А что тут голову морочить себе и другим. Мне хорошо с ним было. Только жаль, что это не произошло с Быстровым.

– Боже, – только и могла вымолвить Семенова.

Через три дня Эрик Фишер подкатил на машине к отелю «Три мавра». Алина уже ждала его – они договорились съездить в Линдау, старый замок, находящийся неподалеку.

– Здравствуй, – официальным тоном сказал Эрик, когда Алина села в машину. Потом повернул к ней серьезное лицо: – Я делаю тебе предложение. Выходи за меня замуж.

– Что? – не поверила своим ушам Новгородцева.

– Выходи за меня замуж. А это – тебе. – Эрик протянул коробочку. Алина открыла ее и увидела колечко с бриллиантом.

– А… – Новгородцева ни слова не могла вымолвить.

– Хорошо, ответишь мне в Линдау.

– Ладно… – тихо произнесла Алина.

Ей показалось, что все шутки закончились. Одно дело переспать с мужчиной, другое – связать с ним свою жизнь.

В Линдау она не ответила ему на его предложение.

– Эрик, можно я еще подумаю. Ты – такой классный. Но…

– Я все знаю… Мы только встретились. Ну и что. Это ничего не значит. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Я обязательно тебе дам ответ, – серьезно сказала Новгородцева.

* * *

Когда мы читаем про «химию в отношениях», мы представляем что-то совершенно неуловимое, бестелесное и нематериальное, почти мистическое, что приводит к связи двух разных людей. И очень редко мы допускаем, что под «химией» могут подразумеваться совершенно обыденные обстоятельства, жизненные коллизии и лишенные какой-либо романтики поступки. Тысяча связей, появляющихся в результате самых разных действий – вот та самая химия, которая порой приводит нас к любви.

В Граубах Алину привели страсть к спорту и амбиции. Несдержанность тренера и чувство вины погнали ее в неурочный час в магазин. И в то же время Эрик Фишер, переживший личную трагедию, впервые за долгое время обратил внимание на девушку. Увидев ее плачущей, он устыдился своего нежелания помочь, пойти навстречу, хотя вполне мог это сделать. Так целеустремленность Алины и несвойственная ей забывчивость, педантичность Эрика, его добрая душа и невозможность терпеть одиночество превратились в ту самую «химию», которая возникла между этими двумя людьми. Можно удивляться молниеносности происходящего и отнестись к нему с недоверием, но в жизни вообще мало что не вызывает удивления.

* * *

За три дня до отъезда Ульянкин созвонился с группой, которая тренировалась в Австрии.

– Слушай, а если мы наших лбами столкнем? – спросил он своего коллегу.

Тот размышлял – он не был сторонником жестких, на износ тренировок и не считал нужным разжигать спортивную злость по пустякам. Поэтому ответил отказом:

– Не думаю, что это правильно. Мы уже всю программу выполнили. Сезон вот-вот начнется. Пусть расслабятся, отдохнут. Иначе потом все переутомление скажется, не смогут собраться.

Ульянкин что-то съязвил, потом еще немного поуговаривал, и наконец тренер дружественной сборной сдался:

– Ладно. Только без фанатизма. Небольшой забег, ну и игра какая-нибудь. Так, легонько, в рамках физической подготовки.