Догнать любовь

– Зачем? Ты же уже звонила?

– Узнать, как он…

Семенова закатила глаза.

На этот раз Эрик заехал за Алиной, и на глазах гостей отеля и некоторых членов команды она вышла из дверей отеля и села к нему в машину. Причем Эрик выскочил под дождь и открыл ей дверь, помог устроиться, а ее зонт закрыл и бережно положил на заднее сиденье. Алина, усевшись, отогнула зеркальце и, посмотревшись в него, поправила волосы.

– Дождь, а когда влажно, мои волосы вьются, – улыбнулась она кокетливо. Роль девушки, за которой ухаживает интересный тридцатилетний мужчина, ей нравилась все больше.

И в этот вечер повторилось все, что было в предыдущие, – небольшая экскурсия. Но, поскольку Граубах они уже осмотрели, Эрик повез ее в маленький австрийский городок. Он славился своими пирожными в виде больших шаров, облитых глазурью. Чтобы попасть в это место, надо было проехать перевал. Тот был в тумане и дожде, Эрик вел машину медленно, за ними уже собрался огромный хвост.

– Скажи, а что, быстрее нельзя? – спросила Новгородцева, которой было неудобно, что они задерживают такое количество людей.

– Конечно, можно, – отвечал ей Эрик, – и если бы я был один, я бы уже был на месте. Но я везу тебя. Поэтому еду осторожно.

Алина покраснела, как будто ей сказали невесть какой комплимент. Но вот дорога пошла вниз, и, к огромному оживлению Алины, их встретило солнце, а дождя не было и в помине.

– Вот это да! – воскликнула она. – Мы же совсем недалеко уехали! А тут солнце!

– Да, здесь так часто бывает, – улыбнулся Фишер, – поэтому мы не скучаем.

– Здесь скучать невозможно, – согласилась Алина. Она благодаря ему узнала очень многое об этих местах. И пришла к выводу, что маленький масштаб – это иногда благо. «Чем меньше у тебя дом, тем легче навести в нем порядок! – подумала она. – Немудрено, что здесь такая красота и, кажется, каждая травинка причесана».

Городок оказался настолько маленьким, что они его обошли за час. Алина купила в лавке пару колокольчиков и коробку конфет. Эрик пытался заплатить, но Новгородцева так замахала руками, что он отступил. Наверное, смутился, поскольку окружающие стали обращать на них внимание. Еще они дошли до какой-то проселочной дороги.

– Все, – сказал Эрик, – город закончился.

Алина огляделась. Вокруг были горы, на одной из них виднелся крест.

– А что это? – указала на него Новгородцева.

– Там летчик упал. Давно. Еще в начале века. Двадцатого.

– А подняться можно?

– Можно, но туда ведет длинная деревянная лестница. Надо по ней идти.

– А другой дороги нет?

– Нет. Лестницу эту сделали и ремонтируют родственники летчика.

– Как – родственники?

– Сыновья, потом внуки и внучки…

– Потомки, – по-русски сказала Алина. По-английски она этого слова не знала.

– Мы можем пойти, но уже поздно. Вечер, скоро темно будет.

Алина вспомнила поход на озеро и настаивать не стала. Они сели в машину в поехали назад в Граубах.

– Мы заедем в магазин? У меня там дела, а ты посмотришь. Ты же тогда спешила, – как-то смущенно сказал Эрик.

– Если надо – заедем, – согласилась Алина. Она совершенно не разделяла мнение Семеновой, будто Эрик хочет похвастаться своим благосостоянием. «Кто я такая и зачем он будет хвастаться передо мной!» – думала Алина.

Они подъехали к магазину, но вошли не через центральный вход, а через боковую дверь, которая с улицы почти не заметна.

В магазине горел свет, и был виден торговый зал. Алина обратила на это внимание.

– У нас так положено. Магазин должен быть освещен. Покупатели гуляют по вечерам, рассматривают вещи, а потом, на следующий день, приходят примерить, купить.

– Но это же деньги? – удивилась Алина.

Эрик внимательно посмотрел на нее.

– Понимаешь, – повторила она, опасаясь, что он опять не понял ее английский, – свет во всем магазине – это деньги. Но если сделать заднюю стенку окна-витрины непрозрачной, то можно было бы свет выключать. Оставить только в окне.

– Да, так делают в очень больших магазинах. Но я никак не могу этим заняться. И потом, все уже привыкли, что мой магазин выглядит именно так.

– Знаешь, перемены нужны. Они могут вызвать дополнительный интерес. И те, кто у тебя был сто раз, заинтересуются. И придут в сто первый.

– Да, ты права, но я долгое время почти ничего не делал. Настроения не было.

Алина промолчала. Она ждала, что Эрик заговорит о погибшей жене. Но тот, к ее удивлению, промолчал. Только по-хозяйски поправил стопку перчаток на прилавке.

– Кстати, мне кажется, что на первом этаже должен быть и сезонный товар, и то, что понадобится через пару месяцев. Покупатель, видя это, будет понимать, что у тебя есть все. И к тебе можно зайти в любое время.

– Но положено выставлять товар по сезонам, – проговорил Фишер.

– Кем положено? – ответила по-русски Алина и рассмеялась.

– Мне надо учить русский, у вас много интересных слов.

– Что есть, то есть, – согласилась Новгородцева. Она еще раз обошла торговый зал, посмотрела сувениры, разложенные на кассе. Эрик наблюдал за ней. Оба чувствовали, что пауза затянулась.

– Знаешь, я ведь и живу здесь, – наконец проговорил Фишер.

– В магазине? – растерялась Алина.

– Нет, на втором этаже.