Догони свое время

Живём, как можем. Меня начальство из Анадыря не кантует. Забыли, наверное. А я и рад, что забыли. Кому охота в полярных условиях сопли морозить? Успокаиваю себя: работа – не Алитет, в горы не уйдёт! Научился вместе с Домианом капканы на песца ставить, силки разные, кожу дубить. У чукчей в далёких становищах моча на все случаи жизни. Загноились глаза, нацедил пригоршню, прополоскал – и снова моргай! «Ничего, – говорил Домиан, – глаз – не женский манок, проморгает!» Полная дезинфекция с анестезией. Уринотерапия! Мочой любую ранку промыл, порошком от горелого гриба вапака присыпал – и всё! Чукчи болеют один раз в жизни, перед самой дорогой в Верховный чум к своему богу, а так – ничего, живут, если живы.

Перед самым концом зимы Роза опорожняться надумала, а бабки-повитухи рядом нет. Собрался Домиан ехать в соседнее стойбище за ветеринаром, он и оленихам помогал опрастываться, и местных жён в порядок приводил. Природа, она и есть природа. Процесс размножения один, хотя дороги разные.

Прихватил Домиан пару песцовых шкур в оплату, хоркнул на собак, и к соседям за пару сотен километров по пуржистой ночной одному ему ведомой дороге. Я снова с Розой один остался. Она, хоть и на сносях была, а баба ничего себе. Свои обязанности не забывала, но я ведь тоже не душегуб какой, поторкаюсь осторожно, когда моготы нет. Харчи отменные. Оленина, заправленная ягелем, такой заряд даёт, что ствол докрасна раскаляется. Но это я так, к слову. Может, от того, что я часто стучался не в те двери, мальчонку захотелось наружу выйти, на свет божий, где солнце начинало на короткое время показывать свою красную лысину из снежных завалов. Поспешил малец! Согнулась Роза над жирником в котле поварёшкой помешать, да так, охнув, и осела на шкуры: «Алёк, – зовёт, – дай настойки гриба вапака, больно мне. Дышать нечем!» А чайник со снеговой водой уже вскипать начал. Сыпанул я порошка того в алюминиевую кружку, поставил за пологом на снег остудить, и к Розе. А Роза только воздух ртом хлебает – и ни слова! Я кружку ей поднёс к губам, она один глоток отпила и ослабла сразу, распростёрлась на шкурах, не в себе стала. Ну, всё, – думаю, – отправилась наша Роза навсегда к своему Верховному Богу в белый чум, где её прадедушка Кит каждую ночь огненные сети в небесный океан закидывает. Северное сияние делает.

Мне жутко стало! Представь себе: ночь, вечное безмолвие, и я один на всём земном шаре, словно космонавт в свободном полёте…