Догоняя горизонт

Корректирую прицел, сверяясь с баллистическим вычислителем на руке. Начинают отсчет. Напарник замер, напрягшись.

В дальнем конце ущелья появляется первый грузовик.

Секунды ускользают. Снова смотрю на группу с животным. Времени не осталось, они уже смертники. Ослик порывается двинуться – чувствует? Младший держит перевязь крепко, пинает его.

Время летит мимо, терминатором очерчивая жизнь и смерть.

Этот груз не должен пройти. Маленькие люди, живущие маленьких квартирках. Каждый день ходящие на работу и воспитывающие детей. Ругающие правительство и жарящие шашлыки. Они по одну сторону линии – два ливанских подростка и животное по другую. И ничего нельзя поделать. Только ослик успеет добежать. Может быть. Если без седока.

Замираю. Долго смотрю на людей. Если не можешь спасти всех – спаси, кого можешь. Отмахиваю Йоаву: «Держат оборону» – указываю ему на кромку склона выше нас. Это единственная точка, которую я не вижу со своего места. Опасность может прийти только оттуда. Он недоуменно показывает пальцами: «Цель?». Приказываю: «Выполнять!». Он беззвучно, одними губами спрашивает: «Кто?». Указывает на блокпост на том склоне. Приставляю руки к голове на манер ослиных ушей. Он выкатывает глаза. Снова отмахиваю: «Выполнять!». Он берет на прицел склон, и вытаскивает из нагрудного крепления гранату. Я слышу, как он уже вслух негромко ругается на разных языках, чаще всего, однако, на русском.

Рация хрипит: «Самолеты выходят на цель. Готовность!» Грузовики полностью втянулись в долину – теперь они наши.

Рука оттягивает затвор. Солнце скрывается за кромкой гор.

Я – лезвие. Мысленно очерчиваю черту. Время замедляется, теперь я не дрожу. Прицел охватывает мишень. Три риски, упреждение, две риски. Выбираю спуск. Как я хочу иметь выбор. В прицел я не вижу его глаза. Выстрел гулко разносится по долине.

Младший от неожиданности приседает и отпускает поводья. Ослик пускается вскачь, улепетывает быстрее, чем от него можно было ожидать. Перевожу прицел на блокпост. Они успевают раньше. Крупнокалиберный пулемет просыпается. Они не видят меня, но слышали меня. Пули секут склон выше, поднимая тучи пыли. Грохот несмолкаемый. Я – лезвие. Я – профессионал. Цель – выстрел.

Они заметят вспышку. Поэтому без паузы. Затвор. Цель. Выстрел. Затвор. Цель. Выстрел. Затвор. Цель. Выстрел. Мыслей никаких. Стреляная гильза улетает в сумерки. Передовой грузовик тормозит. Полудурки. Пулемет уже молчит. Зато рация надрывается: «Дать целеуказание!»

Опускаю винтовку и беру дальномер. Навожу лазер на грузовик.

Неуловимой тенью проносится пара самолетов и тут же уходят вправо в противоракетном маневре. Грохот налетает с опозданием. Взрыв. Раненая земля содрогается, приняв тяжелые бомбы. Грузовик исчезает. Перевожу указатель на последний. Еще звено самолетов. Теперь там внизу – ад. Очередное звено сбрасывает в долину кассетные бомбы. Стоять уже невозможно. Мы забиваемся в окоп.

Зажимаю ствол винтовки рукой. Даже через кожу он обжигающе горячий. Земля трясется, ощущение, будто сердце на миг останавливается.

Самолеты уходят. Встаю во весь рост в надвигающейся темноте и гляжу на море огня. Все еще рвутся боеприпасы. Как фейерверк на день независимости.

– Отступить к площадке, команда эвакуации в пути.

Уходим. Напарник оставляет под канистрой ручную гранату без кольца. Брухим абаим. Так нас учили. Давным-давно.

Бежим. Теперь уже налегке.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: TWO STEPS FROM HELL – SUN & MOON

Рассеянно проезжаю ворота базы, махнув удостоверением. Теперь еще пару километров по самой базе. Бетонка, рядом небольшой лесок. Солнце садится и уже хорошо. Еду не спеша, наслаждаясь ветром.

У канцелярии, подперев стенку плечом, стоит Жанна и пьет лимонад с рассеянным видом. Под ногами у нее ряд банок, поставленный пирамидкой.

Выключая зажигание, спрашиваю:

– Котенок, ты в курсе, что это вредно?

– Ха!

– Что ты хочешь сказать этим своим «Ха!»?

– Ха – есть ха!

Смешная она.

Неужели меня кто-то ждет?

***

– Да, не размахивай ты так руками. Локти дальше. Локти, бл**ь, не прижимай.

– Иди ты на х**. Причем тут мои локти?

– А ну, быстро прекрати. Ругаешься как торговка с рынка.

– А ты мне не указывай.

Злюсь на него, но больше на себя. И вдруг слышу позади.

– Что-то Котенок наш сегодня размяукался.

Оборачиваюсь и вижу чудовище перед глазами. Громко взвизгиваю и отскакиваю шага на два назад. Дани ржет как конь, держа в руках… маленького хомячка.

– Ну, совсем с мозгов съехали.

Все смеются, и я смотрю на них, как на врагов. Потом тоже начинаю смеяться.

***

В столовой полно народу. Пристраиваюсь с подносом на угол скамьи. Сергей сидит напротив. Ломает хлеб и бросает его суп.

– Не растолстеешь?

Он рассеянно прихлебывает, временами поглядывая мне за спину в окно.

– Как она?

– Обошла их на половину круга. Если не выдохнется, догонит их со спины.

– Ты ешь, давай.