Догоняя прошлое (СИ)

Ну, можно сказать, что самую тяжелую часть воспоминаний я преодолел.

Да, мы с Брайаном расстались, и оба закрыли дверь в прошлое, чтобы не оглядываться назад и ни о чем не жалеть, уверенные, что поступаем правильно. Впрочем, как и всегда.

Тогда я наивно полагал, что можно вот так запросто вычеркнуть из памяти часть своей жизни и людей, ставших близкими и родными. Просто забыть и не думать, а двигаться вперед навстречу новым событиям, радостям и огорчениям, победам и поражениям.

Жизнь никогда не стоит на месте. Она кипит, бурлит, иногда затихает и течет размеренно, порой незаметно, потом снова взрывается фейерверком событий, но никогда не останавливается. Стоит этому случиться, как жизнь превратится в существование, в жалкую имитацию. Ничего не будет радовать или огорчать, день полетит за днем, не принося ни удовлетворения, ни удовольствия, потому что ждать будет нечего. Чувства и эмоции умрут, а вернее исчезнут, растворятся, как дым. В такие моменты захочется… не быть. Нет, не умереть, а просто - не быть. Поэтому я не останавливался, а несся вперед, торопился, стараясь не оглядываться и ни о чем не жалеть. Очередное горькое заблуждение, впрочем, не первое и не последнее в моей жизни. Черт подери! Как понятно это сейчас, спустя много лет! А ведь тогда… тогда мне казалось, что я поступаю абсолютно правильно. Я был молод и многого не понимал. Юношеский максимализм бил через край.

Тот первый год без Брайана пролетел быстро, вернее совсем незаметно, оставив какое-то странное ощущение, будто я уехал далеко, далеко и что-то забыл. Что-то очень важное, но вот понять что, так и не смог. И в то же время, я ощущал себя свободным, но у этой свободы был странный привкус. Да, это единственное определение, которое приходило на ум. В моей жизни больше не было Брайана Кинни, а в его жизни больше не было меня. Я никогда не представлял этого, даже, когда уходил от него прежде. Ведь я всегда возвращался и всегда знал, что вернусь. И он это знал. Откуда? Я не могу ответить. Мы просто знали и все. Но… но тогда, тогда все сложилось иначе.

Нет, я не разлюбил Брайана в один миг, как только мы расстались. Такое не могло произойти в одночасье. Ведь мы так и не поговорили, глядя в глаза друг другу. И это оставляло какую-то иллюзию незавершенности отношений, как будто мы отложили разговор на потом, чтобы вернуться к нему, пусть через много лет, но вернуться. Черт! Мне трудно это объяснить. Я просто… просто… просто Брайан вдруг перестал быть моей константой, моей точкой опоры… моим Богом. Но независимо от этого, он оставался со мной, растворившись где-то внутри, просочившись в каждую клеточку, каждую пору и, незаметно осев там. Возможно, со временем это исчезнет, а пока я все еще ощущал его присутствие, но отступило выматывающее чувство ожидания, тоски и неизвестности. Я как будто перестал идти по канату, балансируя и боясь сорваться. Мне так хотелось самостоятельности и независимости, хотелось твердо стоять на ногах, а не висеть над пропастью! И вот теперь, я получил эту возможность, но… потерял любовь.

Я много работал, особенно в тот год. Я отдавался этому процессу целиком, практически, превратив свою квартиру в студию. Можно сказать, я не расставался с кистью, чем заработал себе большие проблемы с рукой. Я с маниакальной скрупулезностью искал нужные мне цвета, перемешивая краски, до идеального оттенка; сломал уйму дорогих кистей, когда бесился, если что-то не получалось. Я что-то ел и мало спал, шлифуя свои полотна и доводя их до совершенства. Это был мой мир, моя вселенная, моя трибуна, которая давала возможность сказать, донести все, что я чувствовал, о чем думал и мечтал. Только так отдаваясь живописи, я мог быть востребованным здесь, в этом городе. А благодаря Джеку, который периодически вытаскивал меня из «творческих запоев», я оставался в курсе событий, не пропускал выставки, появлялся на нужных тусовках, знакомился с нужными людьми.

Мне сделала предложение выставить свои картины еще одна галерея, и у меня появился агент. Я ликовал, это был шаг вперед, хотя я прекрасно понимал, что и работать придется еще больше. Но как я уже говорил, Нью-Йорк диктовал свои условия.

Я открыл глаза. В комнате стало светлее. За окном забрезжил серый рассвет. Но пока было непонятно, будет сегодня солнце или нет. После такой выматывающей ночи, мне жутко хотелось остаться дома, но все же я решил ненадолго съездить в галерею. Освещение вчера установили, но необходимо было еще раз бросить свежий взгляд на подсветку. По опыту я знал, что обязательно всплывет какая-нибудь проблема и, как правило, в самое неподходящее время. А еще я почувствовал, что сильно проголодался. Все же Изабель вовремя пополнила наш холодильник.

Проглотив свой нехитрый завтрак, я сварил кофе, и теперь с наслаждением потягивал его, глядя в окно. Ни одно время года не сравнится по волшебству с зимой. Это время белой и тихой природы. Может показаться, что и смотреть-то не на что, но это не так, надо просто уметь видеть.