Догоняя прошлое (СИ)

Когда я оставался наедине с холстом, я обо всем забывал. Телефон же я попросту отключал. Так было и в тот день, когда умерла Дэбби. Моя мать не смогла дозвониться до меня, и я увидел ее сообщение лишь два дня спустя. Мне до сих пор больно вспоминать об этом. Но не столько потому, что я не успел попрощаться с Дэбб, сколько потому, что когда-то я оставил свое прошлое за спиной, перестал общаться, оборвав все связи и абсолютно уверовав, что так будет лучше, вернее, легче начать новую жизнь. Я был такой идиот!

Июнь 2014 г. Питтсбург

Купив в аэропорту букет роз, я сразу поехал на кладбище. Никто не знал, что я прилетел, да и вряд ли кто-то обрадовался бы моему визиту. Если честно, то мне было страшно. Я здорово нервничал и не представлял сейчас встречи с кем-нибудь из нашей «семьи». Хотя, думаю, я слишком драматизировал. Скорее всего, меня уже просто забыли.

О Брайане я тогда тоже ничего не слышал, но всю дорогу вспоминал именно о нем и пытался представить нашу встречу. Но потом понял, что это представить просто невозможно, как невозможно предсказать Брайана Кинни.

Я был уверен, что без труда найду могилу Дэбби и оказался прав. Я долго стоял, глядя на буквы, выгравированные на плите. Я не плакал, я просто оцепенел. «Прости меня, Дэбб!» — все, что я смог выдавить, когда, наконец, пришел в себя. Да, я опоздал, но прощение я просил не только за это, но и за то, что отказался от нее и от части своей жизни, важной части, когда шло мое становление, а так же от людей, наполнявших смыслом ту мою жизнь. Но как это часто бывает, осознание ошибки приходит поздно, когда уже ничего нельзя исправить, остается только сожалеть.

Я положил букет на могилу, но все же не выдержал и беззвучно заплакал. Слезы катились по щекам, а я даже и не думал их вытирать. Но с каждой слезой мне становилось немного легче, хотя слезами вину не искупить. Сколько я так простоял, не знаю, но меня вывел из ступора Майкл, пришедший на могилу матери. Странно, но Майкл встретил меня совершенно спокойно. Мне даже показалось, что он не особо и удивился моему появлению в Питтсбурге и тут на кладбище.

Мы поздоровались, даже обнялись, и я промямлил свои соболезнования. Не знаю почему, но он предложил мне остановиться в доме Дэбби, и я, не раздумывая, согласился. Мы не разговаривали пока ехали в такси, погруженные в свои мысли. Я исподтишка поглядывал на Майкла. За эти годы он изменился, став, более жестким, что ли.

— Хорошо, что ты все-таки приехал, — вдруг произнес Майкл, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Она была бы рада. Она о тебе никогда не забывала.

— Я знаю, — ответил я. В глубине души я всегда знал это. Откуда знал? Я не мог объяснить, просто знал и все, хоть и захлопнул дверь за спиной, оставляя Питтсбург позади. И если бы не болезнь, думаю, Дэбби однажды приехала бы ко мне и надрала задницу.

Больше мы не проронили ни слова, пока не доехали до дома. Спрашивать о делах и рассказывать о себе, думаю, было бы в этот момент не совсем уместно. Только не сейчас, хотя я не уверен, захотел бы Майкл вообще знать что-то о моей жизни. Мы никогда большими друзьями с ним не были.

Майкл помог донести сумку до своей бывшей комнаты, в которой и я когда-то жил. Мне показалось, что он сделал это намеренно. А может, и правда, только показалось. Потом Майкл ушел, сославшись на дела, но обещал позже вернуться. Я огляделся. Никогда не думал, что снова окажусь тут. Здесь почти ничего не изменилось, и в то же время, изменилось все. А самое главное, Дэбби не заглянет в комнату и не поторопит к завтраку.

Я вздохнул и подошел к окну. Питтсбург! Я никогда не скучал по нему, только по Брайану… Воспоминания разом нахлынули на меня, и я попытался отогнать их. Не хватало еще, чтобы я тут раскис. Но нет, мысли все равно возвращались к прошлому. Я прилег на кровать, закрыл глаза и незаметно провалился в сон. Я проснулся, когда за окном уже стемнело. Майкл так и не пришел, а может, приходил, но не стал меня будить. Я умылся, переоделся, чтобы сходить куда-нибудь поесть, но в последний момент мой взгляд зацепился за ряд коробок, стоящих в углу. Нет, не за сами коробки, а за знакомые инициалы на них, выведенные черным маркером — «Б.К.» Сейчас я уверен, что это вмешалась сама Судьба. Ей было угодно, если не перевернуть мою жизнь, то хотя бы подстегнуть события в этом направлении. Конечно, любопытство пересилило порядочность, и я сунул нос в одну из коробок. Ничего интересного я там не увидел: посуда, несколько журналов и что-то еще, тщательно упакованное в бумагу. Я уже хотел, было, закрыть коробку, но вдруг случайно заметил что-то коричневое, похожее на кусочек кожи. Протянув руку, я достал какую-то тетрадку в кожаном коричневом переплете и, открыв ее, забыл обо всем на свете.

2018 г. Версаль

Джастин