Догоняя прошлое (СИ)

Я – много серого с примесью фиолетового и даже немножко черного (тоска, печаль, отрешенность, сосредоточение на своих эмоциях, боли). Джастин – черный, немного красного (пустота, сомнения, злость, переходящая в гнев). И только лишь в одной точке, где мы встречались, наши цвета смешивались, создавая дикий водоворот чувств. Появлялся зеленый, дарящий надежду, обновление, потом золотой, окрашивая все солнечной теплотой и вдруг красный – радость и страсть, уносящая нас за грань.

Эта картина меня заворожила и покорила.

Интересно, почему Ирвин выбрал именно ее? Неужели он тоже уловил настроение художника, почувствовал его эмоции?

Естественно, она должна была быть у меня, принадлежать только мне.

Конечно, Джастин истерил. Он та еще Королева драмы!!! До него никак не могло дойти, что я просто влюбился в это полотно.

Мне пришлось долго и со вкусом вытрахивать из него это дерьмо.

Сентябрь 2005 г. Питтсбург

Я догадываюсь, как Джастин получил приглашение на выставку. Этот Ирвин так плотоядно на него смотрел.

Жду, когда сам расскажет, но скорее всего не дождусь. Мне это не нравится. Блядь, меня это просто бесит! Он талантлив и не должен именно ТАК пробиваться к цели. Но что я могу?

Господи! Как бы мне хотелось встряхнуть его, наорать. Но я опять предпочел, чтобы он сам выучил этот урок. В конце концов, он для этого и уехал. Он хотел самостоятельности, хотел добиваться всего сам, не рассчитывая на других. И он это делал. Вопрос в том, как он это делал…

Примечание к части Разбивка на главы чисто для удобства выкладки. Глава 2

Сентябрь 2005 г. Нью-Йорк

Брайан приехал на выставку сразу из аэропорта. В этот раз он был один. Бен попал в больницу и Майкл не отходил от него ни на шаг, Дрю увез Эммета куда-то отдыхать, но они передавали мне привет. Дебби, тоже рвалась в Нью-Йорк, но Карл был непреклонен и не отпустил ее. Последний сердечный приступ сильно пошатнул ее здоровье. Тэд остался в «Киннетике» за главного. Линдси с Мелани позвонили и порадовались за меня. Да и не была эта выставка чем-то выдающимся, чтобы ради нее тащиться в такую даль.

Но Брайан приехал. И это все, что мне было нужно.

Я, правда, чуть все не испортил, когда узнал, что Брайан купил одну из моих картин. Естественно, я подумал, что он хочет таким образом помочь мне, что он не верит в меня, опекает. Я орал на него и не хотел ничего слушать. Я метался по комнате и обвинял его во всех смертных грехах. Он молчал, давая мне возможность выпустить пар, а потом спокойно произнес:

- Это же мы, Джастин – ты и я. Это мы, все то время, когда не вместе, и момент нашей встречи. И я хочу, чтобы она была у меня.

Мне больше не нужно было никаких слов. Он увидел, увидел нас, увидел все, что я пытался сказать. Я застыл, как вкопанный, а потом просто обхватил его за шею и притянул для поцелуя.

- Спасибо!

Секс всегда был нашим особым языком. Мы благодарили, наказывали, извинялись, злились, радовались на этом языке. Вот и сейчас, я благодарил и извинялся одновременно, выгибаясь под Брайаном, выстанывая его имя, стараясь раствориться в нем, когда он входил в меня. Я отдавался и брал, я любил его. И я знал, что и он любит меня. Этот нежный тягучий секс сводил с ума. Я хотел, чтобы он оставался во мне вечно.