Догоняя прошлое (СИ)

Жизнь идет своим чередом. Много работаю, бываю в «Вавилоне».

Июль 2006 г. Питтсбург

Блядь! Мне стали сниться сны. Они и раньше мне, наверное, снились, но я их почти никогда не помнил.

А сейчас… сейчас я каждую ночь как будто смотрю фильм, вернее, не совсем фильм, а один и тот же эпизод.

Мы с Джастином трахаемся. Но совсем не так, как в наши последние встречи. Мы занимаемся любовью. Я беру его медленно и нежно, растягивая удовольствие, наслаждаясь трепетом его тела подо мной, его губами, его вкусом и запахом.

Странно, но даже во сне я чувствую его запах.

Но каждый раз перед оргазмом, когда он пытается обнять меня, я просыпаюсь чуть не с криком. Его руки! Они ледяные. Я не выдерживаю этих прикосновений. Почему? Я не понимаю, почему он сам горячий, а руки… У него всегда теплые руки. Маленькие теплые ладошки. Я люблю их, особенно когда они прикасаются к моей обнаженной коже. Думаю, он знает это, чувствует.

Охуеть! Кинни, сейчас начнешь цветочки рисовать от умиления.

Мы давно не виделись и всего пару раз разговаривали по телефону. Да и разговорами это вряд ли можно было назвать. Так, перекинулись несколькими фразами. Он спешил на какую-то встречу, а я тоже сделал вид, что занят.

Наверно, поэтому мне и снятся эти сны. Я скучаю по нему! Да, блядь, скучаю!

Нам нужно встретиться.

Сентябрь 2006 г. Питтсбург

Вчера вернулся из Нью-Йорка.

У Солнышка новая квартира. Этот вариант, намного лучше, чем его бывшая помойка. Наконец-то мы трахались на нормальной кровати. Какое же это блаженство!

Я предложил торжественно сжечь ту кушетку, но Джастин сказал, что подарил ее соседу.

Отмечали успех его работ, выставленных в новой галерее. Солнышко становится популярным.

Я не знаю, откуда у меня это чувство, но порой, мне кажется, что Джастин мыслями далеко от меня, в своей новой замечательной и интересной жизни. Но, наверное, так и должно быть.

Мы трахались сильно, жестко, до дрожи в коленях, до седьмого пота. И я даже позволил ему быть сверху. Он не просил, я сам так хотел. Нет, не просто хотел, а нуждался в этом. Мне необходимо было почувствовать его в себе. Почувствовать эту боль, тянущую и распирающую, ощутить наполненность им, нашу связь. Только он, всегда только он.

Но… но что-то происходит с нами. Я не знаю, как объяснить. Кажется, я теряю тебя, Солнышко! Я чувствую это, но не представляю, что мне делать. Да и вправе ли я что-то делать? Схватить тебя и увезти в Питтсбург? Спрятать подальше ото всех …

Охуенно здорово! Мне иногда приходит в голову всякий бред!