Догоняйте, догоняйте!..

— Георгий Николаевич, вы уж извините нас, — начала Мария Ефимовна, смущенно улыбаясь, отчего веснушки запрыгали по ее лицу, как живые. — Мы с Александром Маркеловичем поторопились сделать выводы, а теперь видим — напрасно. Костеньке здесь хорошо. И кажется, авторитетом пользуется у ребят… В общем, погорячились мы. Виноваты. Ну, бывает, знаете. Все-таки родной сын. Вы на нас не в обиде?

Еще несколько минут назад даже упоминание имени Булочкиных могло вызвать у Жоры взрыв раздражения. Но сейчас, после такого непредвиденного хода, он растерялся.

— Что вы, что вы, конечно, не в обиде. Вот и Наталья Сергеевна может подтвердить, она у нас тренер по плаванью.

При чем тут Наталья Сергеевна, никто не понял, но все жали поочередно друг другу руки, и получилось так в этой путанице, что Мария Ефимовна пожала руку Александру Маркеловичу, а Жора — Наташе.

Жора смутился и, чтобы как-то разрядить неловкость, брякнул ни с того ни с сего:

— А у нас, между прочим, много грибов появилось. Ребята даже белые находили.

— Может, нам пойти всем вместе? — предложил Александр Маркелович, вытирая вспотевшую голову носовым платком. — В лесу, наверное, не так жарко.

— У меня еще есть кое-какие дела. Не знаю, может, Наталья Сергеевна выберет часок?

Говоря так, Жора надеялся, что Наташа придумает отговорку, чтобы им хоть несколько минут побыть вдвоем, но Наташа неожиданно согласилась.

— Идемте, я вам покажу, чем богат наш лес.

Копытин понимал, что сглупил, уступив Наташу Булочкиным, и мысленно ругал себя: «Сам виноват! Кто тебя за язык тянул? Дипломатию развел: может, у Натальи Сергеевны найдется часок… Тьфу, пижон несчастный!»

Но идти на попятный было уже нельзя. Пришлось проводить Наташу с оживленной супружеской парой до ворот.

Жора постоял еще некоторое время — смотрел вслед Наташе. Она шла с краю, чуть приотстав от Булочкиных, и, когда лесная тень вот-вот должна была вобрать в себя фигуры людей, подняла над головой левую руку и помахала. Потом Наташа пошла вперед, обгоняя спутников. «Значит, она знала, что я не ушел, чувствовала!» — думал Копытин, улыбаясь.

Наташа шла впереди, раздвигая густые ветки кустарника. Ей действительно хотелось побродить по лесу. Лес всегда успокаивал. Сегодня у нее не очень удачный заплыв, и настроение было не из лучших, но Жору расстраивать своими огорчениями она не хотела.

— А я сыроежку нашла! — воскликнула Мария Ефимовна. — Большая и без червей. Смотрите! — Мария Ефимовна подняла над головой сыроежку с большой красно-лиловой шляпкой.

— Осторожно, не раздави, — Александр Маркелович пригнулся и с ловкостью фокусника извлек почти из-под ноги Марии Ефимовны вторую сыроежку, правда поменьше. — Тут еще должны быть. Надо поискать.

Мария Ефимовна положила сыроежки в прозрачный поливиниловый мешок. Начало сбору грибов было положено. Но больше ничего так и не нашли.

— Поздновато мы собрались по грибы, — подвел итоги Александр Маркелович. — Тут уж до нас были целые армии грибников. А вы как считаете, Наталья…

— Можно просто Наташа. Я тоже так считаю. Ну а вдруг повезет?

Наташа рассеянно смотрела под ноги, изредка нагибаясь, чтобы сорвать запоздавшую земляничнику. Спокойствие леса завораживало. Стрекот кузнечиков сливался в одну непрерывную мелодию. Высоко в кронах сосен и берез перекликались птицы. С шумом падала шишка, продираясь сквозь ветки, и гулко ударялась о землю. Сорочьи крики будто призывали: «Слушайте! Слушайте!»

— Как здесь чудесно! — сказала Мария Ефимовна. — Почему мы так редко бываем на природе, Саша?

Александр Маркелович кивнул, продолжая оглядывать траву под ногами.

— Саша, ты почему не отвечаешь?

— Да я же ответил. Я кивнул.

— Ну я-то не смотрела на тебя. А что означает твой кивок?

— Что я с тобой согласен.

— В чем?

— Ну, в том, о чем ты говорила.

— О чем же я говорила?

— Что надо было пораньше сюда прийти.

— Это говорил ты, а не я. Я говорила совсем о другом. Вечно ты не слушаешь и соглашаешься. — Мария Ефимовна махнула рукой и рассмеялась. — Вот и поговори с ним. Может, я допускаю промахи в Костином воспитании, но помощник-то у меня какой? — Мария Ефимовна, указывая на Александра Маркеловича, призывала себе в союзники Наташу. — Кроме своей бухгалтерии, ни о чем и знать не хочет. Даже домой приносит бумаги, подсчитывает что-то. А если не с ними сидит, то в телевизор уткнется — и все.

— Машенька, не преувеличивай. Уж так меня расписала. А кто задачи помогал Косте решать?

— И распустил его. Ведь все разрешал делать.

— А вы за строгость в воспитании? — спросила Наташа.

— Я за то, чтобы дети слушались родителей.

— Ну а если родители не правы, что тогда?

— Родители всегда хотят добра своим детям, значит — правы.

— Вы знаете, Мария Ефимовна, мне кажется, главное в воспитании — доброта. Добротой всего можно достигнуть. Многие великие люди так считали.

— Наташенька, да ведь мы добрые. Нам ничего для Кости не жалко. А получается…