Догонялки. В постель к незнакомцу (СИ)

Отведённые три минуты прошли, две минуты назад. Маленькая полоска лежала в упаковке, а я сидела на крышке унитаза. Какой результат хочет увидеть женщина тридцати шести лет, разведёнка, с двумя взрослыми детьми, имеющая связь с незнакомым мужчиной, только устаканив свою жизнь и нашедшая отличную работу.

Моё аналитическое мышление, давно уже собрало все имеющие в памяти данные, провело необходимые расчёты и выдало результат. Я знала, что будет в тесте, и всё равно не решалась достать маленькую полоску. Как будто могла отсрочить неизбежное.

Деликатный стук, растормошил меня, я, наконец, встала, открыла дверь и, протянув своим подругам упаковку, направилась доедать роллы.

— Твою мать!!!

— Бляяя!!!

Синхронно, как и положено давним подругам. Опускаю руку на живот, поздравляю Лисичка, ты беременна. А думала, догонялки не смогут ещё более развалить твою жизнь. Смогли.

— Что теперь делать, — встревоженно спросила Лара. На неё это было совсем не похоже, зато я была спокойной как слон.

— Давайте посмотрим хоть какой приблизительно срок. — схватила телефон Ульяна. — Я пыталась от неё добиться даты последних месячных…

— Этого не помню, если нужно, можно посмотреть в приложении, но вот точную дату зачатия скажу. 22 августа.

Глаза подруг округлились, где-то я слышала сравнения с глубоководным крабом. Сейчас не понятно было, что их так сильно удивляет, дата или моё спокойствие. Последнего не понимала даже я сама, мой разум окончательно померк, я свихнулась, чокнулась, сошла с ума, ну и чего переживать теперь. И так сильно захотелось того яблочного пирога с кислинкой, и брусничный чай. Завтра же наведаюсь в ту кофейню.

— Десять недель, Алиса! — Лариска, голосила. — Десять недель, ты в курсе, что первый триместр почти закончился.

— Теперь в курсе. — казалось, мой пофигизм их убивал.

— У тебя, который месяц отсутствуют критические дни, тебя ничего не смущало.

— Ни-че-го.

— Это зашло всё слишком далеко, — уже спокойнее, качая головой, говорила подруга.

— Это зашло всё слишком далеко, когда я рыдала на пороге квартиры, когда ни ела и почти, ни пила два дня! — прикрикнула, — Нет, тогда, когда надела этот чёртов браслет, и когда по-пьяни согласилась на эту авантюру. А сейчас я разгребаю последствия этого далеко. — глубоко вздохнув выношу вердикт. — Я сделаю аборт.

— В данной ситуации, наверное, это самое правильное.

Дмитрий

Олеся прибирала тарелки после ужина, сетовав на наш отказ от вишнёвого пирога. Никита, весёлый и довольный жизнью восседал в инвалидной коляске, на которой передвигался по дома, с загипсованными ногами и рукой. Выписали его неделю как, чему тот до сих пор необычайно рад. Олеся окончательно вернулась домой, затеяв ремонт в будущей детской.

— У меня к одному из вас большая просьба, — начал нерешительно Ник. — Леськи, в больницу на следующей неделе. А я, сами понимаете.

— Я отвезу, без проблем, — делал это уже не один раз, пока друг лежал в больнице.

— Как у вас… — спросил Ромка, когда Олеся оставила нас наедине.

— Если скажу, все отлично, совру. — усмехнулся Ник. — Но мы работаем над этим. Когда говорили, что в браке нужна работа над отношениями, не уточняли что она такая тяжёлая. А знаете, сколько тараканов у женщин в голове…

— Догадываюсь

— Знаю, — уверенно ответил, вспомнив своих любимых тараканов.

— Как там твоя чивава, — почти деликатно поинтересовался Никита, Ромка закатил глаза.

— Почти как настоящая, в несколько тысяч километров. — как можно беззаботнее ответил. — Не берите в голову мужики, было и было. Прошло.

— Да мы б не брали, только тебе теперь везде рыжие мерещатся.

— Рыжие, — удивился Ник.

— Лиса рыжая, ты не в куре.

— Ну, так-то догадывался, ещё по детским сказкам. Лисички, белочки рыжие, медведи бурые, волки серые, зайки белые, — мы с Ромычем заржали. — ежи колючие, какого вы ржете-то.

— Никитушка, его Лисичка рыжая, — Ромкам ткнул в меня пальцем. — у неё рыжие волосы. Понимаешь. И этому остолопку теперь везде рыжие мерещатся.

— Никита, мы поняли, в детских сказках ты отлично подкован.

Большое, двенадцатиэтажное здание, с красивейшей вывеской «Центр акушерства и гинекологии», встречал нас не первый раз, как и отсутствием парковочных мест. Материться при беременной не этично, я напряжённо молчал. Вопрос, почему при таком громадном спросе, у них была такая мизерная парковка, возникал у меня, который раз, пока написал по ней круги.

Наконец мы оказались в здании, Олеся по обычаю, упорхнула по кабинетам, я, взяв стаканчик кофе, сидел в фойе, разглядывая колоритные парочки. Удивляясь насколько разное отношение у разных мужчин к своим беременным жёнам. Интересно, каким мог быть я.

Как-то с мужиками мы рассуждали, какими будем отцами. Ромка мечтал уже о взрослом сыне, чтобы ходить с ним по клубам. Никитос, своего мечтал водить на стрельбище. Я представлял, как буду учить его плавать, как мы будем ходить в барбер, едва у него отрастут волосики, и как будим вместе бегать, по утрам, как Лисичка. Ради этой идеи, я готов поменять свою комфортную квартиру в центре, на жильё в непосредственной близости с парком. С большим парком, как Лисичкин.