Догонялки. В постель к незнакомцу (СИ)

Никита восседал в своем кресле как на троне, уставившись в ноутбук. Олеся ворковала, поднося любимому чашку и очередную порцию таблеток. На угрюмый взгляд, ласково обещала лично оторвать все имеющиеся конечности и Ник, покорно пил принесённые лекарства.

— Что это у вас происходит, — веселился Ромка.

— Это Рома, почти холодная война. Неделя без криков и выяснения отношений. Олеся где-то вычитала. Нельзя ругаться, всё с любовью и лаской.

— Она тебя с любовью прибьёт и с лаской прикопает. — хохотал Рома.

— Вот именно, пусти на работу по-братски, прошу. Хоть на полдня.

— Ага, чтобы меня твоя Олеся прикопала. Только она это сделает без любви и без ласки. Вот тебе работу Димка принёс, работай.

— Тут все более-менее понятно. Если её бывший хмырь купил квартиру, то явно оформил её на себя. Пробью по базе, может, конечно, много таких однофамильцев всплыть. Тогда посмотрю регистрации, три женщины прописаны должны быть. Дай пару дней. Может три, и смело покупай билет.

Но не через три, и даже через пять дней, найти Лисичку было невозможно. По нужным нам параметрам такой женщины в Питере не было. Нашлась и квартира, и прописанная там старшая дочь, Алисы не было. Ник продолжал искать, Ромка предлагал простой выход.

— Лети туда сам, наведайся в гости. Дочь явно должна знать, где мать.

Билет был куплен, гостиница зарезервирована. Пару дней и я там. И зачем столько времени потерял. Как ты отреагируешь на мой визит, Лисичка.

Глава 21

Алиса

Что мы имеем. Женщина тридцати шести лет, (семи), в разводе, с двумя детьми, беременна третьим, но не имеет представления кто отец. Имеет постоянную работу, но скоро уйдёт в декрет. Имеет кредит, но может работать дома. Как собирается растить ребёнка одно, понятия не имеет, но впервые с момента как узнала о беременности, не мучается токсикозам и не нервничает. Стала много гулять и радоваться простым мелочам. Кажется, счастливой.

Впервые, с того момента, как я покинула номер того злосчастного отеля, я счастлива. Улыбка большую часть дня не сходить с моих губ, и я почти не думаю о Волке, а даже если и думаю, то больше не с болью, а с легкой грустью. Я умыкнула, утащила, присвоила его частичку, у меня будет своя маленькая копия мужчины-урагана.

Ольгу, о моём интересном положении, оповестила, она, конечно, причитала, и клялась сжечь стул, если ещё одна её помощница уйдёт в декрет, но обещала всячески помочь с декретными выплатами.

Доктора моё состояние полностью удовлетворяло. Мне категорически было запрещено нервничать и переутомляться. Именно продолжительный невроз, врач считает причиной неудачной третей беременности. Малыш перешёл рубеж одиннадцати недель. Быстрей бы узнать пол.

Всего одна нерешённая проблема, заставляла меня нервничать и сбивала позитивный настрой. Как сказать о беременности маме. По-хорошему она должна уже знать, в идеале, когда ребёнку исполнится три года. Хоть гугли, как скрыть от матери факт беременности и родов. Решила всё пустить на самотёк, она не спрашивает, я не говорю, а спросить она сможет, если увидит меня с животом, если вообще меня увидит. Звучит как план.

Обиженная на меня мать, не звонит, это делает папа, и даже к моей великой радости не звала убирать дачу, готовя её к зиме. Они уже почти полностью перебрались в городскую квартиру, и хвала небесам в гости не приходят. Тянем время как можем.

Пятница. Я сидела на работе и мечтала, чтобы этот день быстрей закончился, хотелось забежать в ставшее любимым кафе, за яблочным пирогом и домой, по одеялко к просмотру какого-нибудь фильма. Выходные посвящаю дополнительной работе, и откладываю деньги. Бюджет распределён, всё распланировано. Моя жизнь похожа на прежнюю, действия просты и понятны. Работа, отдых, домашние дела, отдых, дополнительная работа. Лишь бег пришлось заменить прогулками, противопоказаний, впрочем, нет, но всё же…

— Алиска, Алисочка, — в телефонную трубку частила Ольга, — документы, что мы с тобой готовили…

— Да.

— Срочно отнеси к Дмитрию Алексеевичу, пожалуйста, срочно. — внутри вдруг резко похолодело. Это Дмитрий Алексеевич, опять довел до слёз Елизавету, со своими договорами. Говорят, лютовал страшно как. И я к нему в кабинет, ещё и беременная, НИ ЗА ЧТО.

— Ни за что на свете, Ольга Анатольевна, — перешла на официал. — Мне нервничать нельзя, я к нему не пойду.

— Алисонька, как не пойду, он вечером уезжает, его не будет, и в понедельник тоже. Нам подпись его нужна, вот позарез. Я бы сама, но меня нет, ты же понимаешь. Мне Наташа, секретарь его, позвонила, сказала или сейчас, или… — в трубке повисло многозначительное молчание. — Он ждёт, сходи к нему, и я тебя домой пораньше отпускаю. Ммм.

Перспектива уйти с работы на полтора часа пораньше была заманчива, тем более понимая, что идти мне всё равно придётся.

— Хорошо, сейчас сделаю, и домой.

— Давай Алис, я в тебя верю.

Только я в себя не верю. Умом, конечно, понимаю, что не такой уж этот Дмитрий Алексеевич и страшный человек, ну не убьёт он меня точно. Не убьёт же? Может повысить голос, наорёт, отчитает за возможные ошибки, но бить не будет. Не будет же?