Догоните Иноходцева!

– А мы её закрепим, – сказала учительница Екатерина Матвеевна, показывая, как это делать с помощью бумажного скотча.

Перед новичками Екатерина Матвеевна поставила стул, накрытый какой-то тряпочкой, затем положила на него грушу и яблоко. Груша жёлтая, яблоко зелёное. Попробуйте нарисовать для начала это, говорит. А что тут пробовать? Яблоко круглое, груша вытянутая… Нарисовали, стали раскрашивать. Только акварельная краска с вертикального листа почему-то стекает.

– Лёв, у меня всё течёт, – пожаловался Валя.

– У меня тоже…

Из Лёвкиной груши вниз текло сразу несколько жёлтых ручейков, от чего казалось, что у груши выросли длинные ножки.

– Берите воды на кисть поменьше, – послышался сзади знакомый голос.

Мальчики оглянулись и увидели за одним из мольбертов Дашку Березину из своего класса.

– О, ты тоже здесь? И давно? – спросил Валька.

– С сентября. А вы где были?

– На волейболе.

– Понятно. Теперь небось и карандаш держать трудно… – Дашка кивнула на заклеенные пластырем пальцы.

– Нормально, уже почти всё прошло.

Лёвка посмотрел на рисунок Березиной – ветку с осенними листьями в вазе и синий чайник. Очень даже ничего, он так не сможет.

– Лёв, да у тебя не груша – у тебя жираф! – вдруг сказал Валя.

– Сам ты жираф! – обиделся Лёва.

– Да смотри же! Вот тут надо голову пририсовать, – приятель уже влез в его рисунок своей кисточкой, – и пятен коричневых наделать. А ноги и так уже есть!

Теперь с работы и правда смотрел пятнистый жираф, только глаза у него были разные и уши получились как у кролика.

– Ты мне вообще всё испортил! – Лёвка отлепил бумагу от мольберта и взял новый лист.

– Зря ты так! – Валька забрал его рисунок и пририсовал к яблоку кривые ножки, ручки и голову.

Теперь на жирафе появился толстый наездник, готовый вот-вот скатиться вниз.

Пока приятель дорисовывал ему усы и шляпу, Лёвка успел набросать второй вариант яблока и груши, в этот раз раскрасив их аккуратнее, с меньшим количеством воды. Довольный результатом, он ждал, пока учительница даст ему следующее задание.

– А фон? – вдруг спросила подошедшая Екатерина Матвеевна.

– Какой фон? Эту тряпочку, что ли?

– Не тряпочку, а драпировку.

– Ладно…

Лёвка закрасил остальной лист коричневым, в цвет тряпочки, то есть драпировки.

Дашка сзади хихикнула.

Лёвка обернулся.

Девочка свешивалась из-за своего мольберта так, что её золотистая коса мела по полу.

– Добавь в тени синего, – подсказала Березина.

– Куда?

– В грушу.

– Ты что? Она же жёлтая!

– А в тени – с синим и коричневым!

– Ты дальтоник! Она вся жёлтая! Вот если бы я тебе на математике так подсказывал, у тебя дважды два восемнадцать было бы!

Лёвка для убедительности достал телефон, щёлкнул грушу встроенной фотокамерой и показал Дашке:

– Видишь? Техника не врёт, в отличие от некоторых! Груша – жёлтая!

– А ты увеличь!

– Ну, увеличил. Ещё больше жёлтая.

Тогда она выхватила у него из рук мобильник и увеличила изображение так, что стали видны отдельные пиксели. Оказалось, что все они разного цвета, причём жёлтые чуть ли не в меньшинстве, особенно в тени! Это был нокаут!

Подошла Екатерина Матвеевна, посмотрела на Лёвкин рисунок и отметила, что для первого раза весьма неплохо. Потом прикрепила на мольберт другой лист.

– Давай-ка ещё раз попробуем, – сказала она, – только теперь не будем спешить. Смотри, яблоко ведь не везде одинаково зелёное. С одной стороны оно светлее, чем с другой, потому что на него справа падает свет. Видишь?

– Вижу.

– А ещё с той стороны, где свет падает, оно немножко теплее.

– Нагрелось?

– Нет, цвет теплее, как будто в нём больше жёлтого.

И тут Лёвка с удивлением узнал, что цвета бывают разными – тёплыми и холодными, но не на ощупь, а… как бы на глаз. То есть только кажутся такими. А ещё оказалось, что у предмета бывает светлая сторона, а бывает теневая (у людей тоже так: одни качества хорошие, приятные для окружающих, а другие… ну, их лучше бы никому и не видеть). Между светом и тенью находится странная и неопределившаяся какая-то полутень. А ещё бывает тень падающая. Хотя Лёвка подумал, что никакая она не падающая, а лежащая: упала и лежит теперь. Потом ещё блики, рефлексы… Рефлекс – вообще интересное явление. Это когда один цвет как бы влияет на другой, отражается в нём.

Лёвка чуть отвлёкся, и на жёлтую грушу тут же наползла коричневая краска. Он стал снимать её кисточкой, но убрать до конца всё равно не удалось. Зато получился рефлекс – коричневый на жёлтом. Учительница даже похвалила.

«Наверное, рефлексы придумали те, у кого краски постоянно за края выходили…» – подумал Лёвка, но вслух говорить не стал.

Он покосился на Дашин рисунок:

«Вот откуда у неё в синем чайнике столько оттенков? И жёлтые, и розовые, и фиолетовые. А в листьях – и красноватые, и голубоватые, и бордовые… Правда, так красиво, даже красивее, чем это всё на самом деле. Вроде и похоже, но в то же время как-то сказочно…»