ДОГОВОР

«Форд» быстро набирал скорость, проносясь мимо домов сталинской застройки. Я полагала, что он остановится у одного из этих зданий, однако ошиблась, что, впрочем, случается со мной не так уж и редко. Петерсон миновал эти кварталы и вскоре добрался до пересечения с оживленной городской магистралью – Ломоносовским проспектом. Я только недавно узнала, что этот перекресток называется – «Площадь 60-летия СССР». «Форд», находившийся в левом предпоследнем ряду, остановился на красный свет. Я была в том же ряду немного позади – между нами успели вклиниться еще две машины.

Я с нетерпением ждала, когда зажжется зеленый, наконец, долгожданный свет загорелся, и машины в других рядах пришли в движение. Но только не в нашем. «Форд» не трогался с места, а за ним стояли мы все. Водители начали раздраженно сигналить, однако серебристый «Форд» высокомерно презирал всю эту свистопляску. Он просто стоял и ждал, ждал до тех пор, пока не загорелся желтый, и потом рванул на перекресток, дико взвизгнули шины, автомобиль резко повернул влево, в сторону Черемушкинского рынка, и исчез даже прежде, чем я успела выругаться.

Другие водители, разумеется, не могли уяснить причину столь вопиющего нарушения правил. Но не я. Я поняла его цель – оставить меня с носом. Но почему? Как этот тип в серебристом «Форде» вообще узнал о моем существовании, а тем более о том, что я сижу у него на хвосте? Может быть, я допустила какую-нибудь непростительную ошибку? Например, слишком громко хлопала ушами, сидя в своем «Вольво»? А может быть, даже самые в этическом смысле безупречные адвокаты обладают каким-то особым запахом, который выделяет их среди прочего населения?

Ладно, чего уж тут горевать понапрасну. Это так же бессмысленно, как и пробовать нагнать ту машину. Меня перехитрили, и ничего уже не поделаешь.

На следующий день я поступила умнее – использовала свой мотоцикл. Надела черный комбинезон, непроницаемый вороненый шлем, и ни одна собака не смогла бы меня опознать. Хотя – нет, собака как раз бы и смогла.

Люблю мотоцикл. В самом процессе езды я обычно думаю не о том, что происходит со мной, а о том, что творится на дороге. Однако всегда можно найти несколько секунд, чтобы позаботиться о себе, любимой. Спортивная манера езды подразумевает сильное напряжение – повороты, тормоза и все такое... Однако на прямых участках пути я стараюсь расслабляться – экономить силы, и мышцам, опять же, лучше. На светофоре всегда есть время размять руки и потянуться, да и в движении можно просто встать на подножках – расправить конечности и заодно обозреть окрестности. В принципе, махать руками можно не только на светофоре – «крутить фонарики» реально и на прямой, если, конечно, можно без всякой опасности оторвать скрюченные пальцы от руля.

Несколько дней слежки ничего интересного мне не принесли, и я уже хотела завязывать с этим скучным и трудоемким занятием, поскольку времени уходила уйма. Но что-то меня дернуло – решила попытать счастья еще один день.

В то утро Петерсон вел себя как обычно, а под вечер поехал в клуб «Аттракцион».

О том, как я посетила клуб «Аттракцион», как я туда проникла и что там обнаружила – совершенно отдельный разговор и к делу прямого отношения не имеет. Я всегда считала себя достаточно циничной, чтобы не особенно удивляться каким-либо проявлениям тайных человеческих эмоций, страстей и желаний. Работая в прокуратуре на следствии, я насмотрелась всякого. Посвящение в адепты Силы и моя адвокатская деятельность способствовали дальнейшему одеревенению моих чувств. А когда я получила возможность проникать в чужие мысли, то вначале чуть было не рехнулась. Почти все мужики кругом казались мне или сексуальными маньяками, или похотливыми самцами. Завидев меня, они только и думали, как бы это… ну, вы понимаете что… Но клуб «Аттракцион» превзошел все, что я знала, о чем читала, что смотрела по видику и что видела в своих кошмарных снах. Стивен Кинг – отдыхает. Одно ясно – если кому-нибудь потребуется постоянный источник человеческих костей, или еще каких останков – проблем с этим не будет.

Мой однокашник Кретов не соврал. Охрана в том клубе – и правда на высшем уровне. С таким количеством вооруженных профессионалов вполне можно начать и успешно закончить небольшую революцию или маленькую войну.

Уходя из этого «Аттракциона», я чувствовала себя морально опустошенной и невероятно уставшей. Но на руке охранника я все-таки успела заметить знакомый знак – такой же, как у Тинки на заднице, у того трупа в лифте и охранника в бильярдной.

24

Не давала покоя татуировка: рисунок, виденный мною уже у трех мужиков и одной бабы, причем все эти четверо каким-то непонятным образом были связаны с делом Петерсона.