ДОГОВОР

– Я подписала Договор, – выпалила я.

– Это хорошо.

– Но я только не поняла – там говорится о какой-то плате, о времени оплаты и прочем. Я что, должна вам платить деньги? Чем я рискую? В чем состоит эта плата?

– А что такое плата? Вы хотите счастья? А чем вы готовы за это заплатить? Плата – это комплекс последствий, который влечет за собой то или иное ваше деяние. В жизни за все приходится платить. Можно не платить совсем, но это стоит гораздо дороже, и даже если вы думаете, что не платите, вы платите все равно, только не ощущаете этого. Вы готовы оплатить некие воздействия. Всегда ли вы знаете, чем придется за них заплатить? Что такое риск?

– Риск – мера неопределенности последствий.

– Правильно. Но о последствиях можно говорить, только делая прогноз. Субъективная несвобода позволяет уйти от ответственности за происходящее. А что такое ответственность? Вы шли по улице, и вам на голову упала сосулька. Кто несет за это ответственность?

– Никто. Хотя, нет. Ответственный за состояние данного дома, его крыши зимой, – ответила я.

– Верно. Человек полностью отвечает за свои чувства, мысли, действия либо бездействия, а так же их последствия, и не отвечает за чужие. Это внутренние критерии обычных здоровых людей.

– К чему все это? Зачем эта лекция?

– Вы спросили – я ответил. А вообще – нам необходимо встретиться лично.

– Когда?

– В любое удобное для вас время.

– Мне удобно сейчас, – сказала я.

– Это нежелательно. Давайте завтра, вы будете меня ждать в три часа пополудни на стрелке проспектов Вернадского и Ленинского. С собой...

– Но у меня работа, я так рано не смогу.

– …с собой возьмете все те предметы, список которых я вам уже выслал по электронной почте. Я повторяю, все предметы. Чтобы у вас не зародилось ложных мыслей, сразу скажу, что отныне вы моя ученица, а я ваш наставник. Кодекс предусматривает безусловное подчинение ученика наставнику, но запрещает применение к ученику со стороны наставника каких-либо физических воздействий. Сексуальные контакты между наставником и учеником также категорически запрещены. Нарушение ведет к автоматическому расторжению Договора Силы с наставником. Вы уже знаете, что это означает?

– Знаю, – буркнула я в трубку.

– Тогда – до завтра. Не забудьте про список. И обязательно прихватите с собой экземпляры Договора. До свидания, Валентина Игоревна.

– Подождите, а кто такие – матрикаты?

– Потом. До свидания.

Пока еще не было Женьки, я включила компьютер и скачала электронную почту. Среди нескольких пришедших сообщений было одно, адресованное персонально мне:

«Уважаемая Валентина Игоревна!

Завтра возьмите с собой следующие вещи:

1.       Полный комплект верхней одежды.

2.       Парадную одежду.

3.       Смену обуви.

4.       Смену белья.

5.       Пляжные тапочки.

6.       Чистую махровую простыню, или купальный халат, или пляжное полотенце.

7.       Tampax, или что-либо аналогичное этому предмету.

С глубоким почтением, искренне Ваш, A.A.

N.B. После прочтения сотрите это письмо».

Он что, издевается? Ох, не понравился мне этот список! Сразу же возникли мысли о мрачных посвящениях в колдуны, черных мессах, жутких обрядах сатанистов и прочей ерунде. Похоже, я ввязывалась в какую-то темную историю, и не раз еще об этом пожалею. Но делать было нечего, я подписала Договор и тем самым сожгла мосты.

Для всех необходимых по списку вещей потребовалась большая спортивная сумка, которую я давно уже не использовала. Одеться я решила попроще, во всякое старье, что-то мне подсказывало, что это будет правильно и что так и надо поступить. Вместо парадной одежды я взяла недавно купленные и еще не бывшие в употреблении черные брюки с черной кофтой, новые колготки и лаковые туфли. В качестве верхней одежды – свою куртку, в которой ходила на работу.

Тут появился Женька и увидел мои сборы.

– Ты что, собираешься насовсем от меня слинять?

– Да нет пока, – как можно спокойнее возразила я. – Завтра я еду на железную дорогу, на товарный терминал Курского вокзала. Придется, наверное, под вагонами лазить, железнодорожные контейнеры осматривать. Перемажусь там похуже, чем ты в своем гараже. Не ехать же мне в таком виде в метро? Могут и не впустить.

– Там что, есть где переодеться?

– Конечно. Там женская комната для работников вокзала.

– А потом у вас будет светский раут?

– Слушай, чего пристал? Я же не спрашиваю у тебя, почему ты каждый день или в гараже, или на работе?

13

Утром на работу я пришла в старых вытертых джинсах и обвислом свитере. Картину дополняли стоптанные кроссовки, старая черная кепка с вензелем «NY» и весьма объемистая «спортивная» сумка. На многочисленные немые и гласные вопросы я отвечала той же байкой про железную дорогу и грязные вагоны.

Ровно в три часа я появилась на месте впадения проспекта Вернадского в Ленинский. Там была пробка – произошла дорожная авария – стояли крепко въехавшие друг в друга «Запорожец» и «Жигуленок». Ясно, что обеим консервным банкам нанесен немаловажный ущерб – помято почти все. А над ними гордо реет плакат-перетяжка какого-то магазина бытовой техники со слоганом: «Два чайника – по цене одного!».