Договор-2008

Людмила Хохулина: Я согласна с Александром Александровичем в том, что действительно справедливость сейчас выходит на первый план. Я не буду здесь об этом говорить. Я выступаю здесь как социолог, который занимается этой проблемой с 92 года, участвовала в трех международных проектах по изучению социальной справедливости в нашей стране, в бывших соц. странах и в экономически развитых странах. Основываясь на этом, я хочу высказать ряд сомнений. На первый взгляд, социальную справедливость нельзя навязать виде идеологии. Мы уже через это прошли, мы понимаем. Поэтому социальная справедливость это всегда связано с представлениями людей как должно быть устроено общество и как оно в реальности устроено. И вот чем больше разрыв между этими представлениями и реальностью, тем больше у них ощущение несправедливости. На основе этих же исследований я хочу сказать, что для нашего населения краеугольным камнем являются бедность и богатство: почему одни бедные, а другие богатые, и второе, а можно ли из бедных продвинуться в богатые. То, что здесь Александр Александрович говорит насчет лифтов во многом совпадает. Я готова с ним дискутировать, когда у нас будет больше времени и поделиться результатами. Я уверена в том, что у нас богатство не легитимно. У нас приватизация вся нелегитимна, бедность у нас воспринимается чаще всего как результат несправедливого устройства. Вы часто ссылались на Ролза. Ведь он в какой среде работает? Он работает в западной обществе. Возьмем, скажем, Америку и Россию. Там абсолютно одинаковый разрыв между бедными и богатыми, но у нас он очень болезненно воспринимается, а там абсолютно нормально. Почему? Потому что есть система базовых понятий, которые разделяют практически все. Я их не буду перечислять. Это то, что упорный труд вознаграждается. И поэтому у каждого есть возможность добиться успеха и т. д. Поэтому имея эту базовую ценность, Ролз и говорит, давайте теперь перейдем на план договора. А мы-то на чем будем переходить в план договора? Если у нас нет этих ценностей? Мне кажется, в этом состоит сейчас главная вещь — не договор, а понять, какие ценности могут объединить людей.

Аузан: У нас, по-моему, практически нет дискуссии, потому что я тоже утверждаю, что справедливость идет от характеристик групп и ее взгляда. А что касается Ролза, то возражения экономиста Харшани Ролзу именно в том, что для разных групп, в зависимости от установок, получится разная активность, склонность к риску, образование воздействует, имущественный статус и все прочее. Если говорить об отношении к разрывам, так извините, у нас индекс Джини намного выше, чем в США. Мы сейчас рекордсмены по индексу Джини. Притом, что, я согласен, приватизация у нас нелегитимна. Как будет решен вопрос о справедливости — это и есть вопрос о том, будет она легитимизирована или не будет.

Сергей Лукашевский (Центр “Демос”): Я сейчас выступаю от целой группы граждан, так что будет только один вопрос на уточнение и ещё один провокационный. Первый — маленький на уточнение, по поводу манны подземной, которую нельзя поделить справедливо. А как страны Персидского залива с их системой распределения, или Норвегия? Это короткий вопрос.

Здесь прозвучала и многими экспертами транслировалась мысль, что послание президента ничего не говорит о справедливости. Но вот мы в этом усомнились. Потому что действительно послание президента можно трактовать как предложение контракта о справедливости. С одной стороны государство предлагает увеличение разнообразных выплат населению для повышения уровня жизни, в частности на рождаемость. При этом государство оставляет за собой право оставшиеся деньги тратить на свои глобальные проекты и распределяться как угодно. В принципе можно в этом усмотреть вариант такого контракта. Безусловно, это скорее похоже на плохое решение, но у нас власть последнее время демонстрировала свое умение реальные вопросы решать плохо, и закрывать их на этом. Например, реформа о монетизации льгот и т. п. В этой связи не может ли быть таким развитие событий. Что мы будем иметь к 2016 году?