Договор

— Ну, как вы уже, наверное, догадались, уважаемый «клиент», никого другого я таким ужином угощать не собираюсь.

«Ха! Ещё бы! — подумал про себя Михаил Давидович, — А то никакими деньгами за «шоу» это не компенсировалось бы!..»

— Как и подмешивать что-либо психотропное, или галлюциногенное никому не планирую. Да, в программке, — Анатолий ткнул пальцем в красочный буклет, лежащий на столике перед ними, — обозначен «Ужин при свечах». Для «более глубокого проникновения в атмосферу». Но хоть лакеи и будут прислуживать, но блюда будут самые обычные. Стандартные. Привозные из ближайшего ресторана. Выбранные клиентом заранее по ресторанному же меню. Но!

Тут всегда можно нарваться на принципиального человека. Который как раз, как вначале вы, уважаемый Михаил Давидович, может посчитать, что мы что-нибудь подмешаем ему в пищу или напитки. Такого, чтоб он — соответственно! «Словил глюки». И поест дома.

Михаил Давидович попробовал было возразить, но Анатолий поднял руку:

— Нет-нет, Михаил Давидович. Вы мужчина вежливый и… Реалист до корней мозгов. Если даже и подумали о чём-то таком — никогда не скажете. Как и не признаетесь в том, что сверкнула у вас такая мысль. Но я даже и не думаю обижаться: ведь этот первое, что приходит в голову, когда в проспекте, — снова кивок головой, — указано. Что призраки — это наша «фишка». Ну а как ещё вызвать галлюцинации?

Ну так вот: нет и ещё раз нет. Мы с командой понимали, что это — наиболее опасный и спорный момент. Потому что полученные таким образом видения будут у каждого — свои. И ещё не факт — что приемлемые, и нужные нам. Поэтому и не планировали что-то действительно — добавлять. Ни в пищу, ни в напитки. Тем более — напитки все поставляются в заводской таре: в бутылках.

Да в этом и нет нужды: вы сами скоро убедитесь!

Пока они беседовали, любуясь поздним закатом, имевшимся в стрельчато-высоченных окнах, Михаил Давидович не мог не рассматривать картину, висевшую в простенке. Вскоре, когда стало совсем уж темно, и кто-то, бесшумно подойдя, зажёг свет: пару канделябров за их спинами, она стала видна куда лучше. И рисунок на ней выступил вполне отчётливо: злобная старая карга, ухмыляющаяся плотоядной ухмылочкой, в лохмотьях, и даже, кажется, при ступе! Ни дать ни взять — баба Яга!

Однако присмотревшись, и склонив голову под другим углом, Михаил Давидович обнаружил, что на самом-то деле на картине имеется милая и молодая сравнительно женщина, с букетом полевых цветов, и несколько отстранённым от действительности взором: словно погружённая в свои мысли.

Он встал.

Подошёл поближе. Склонил голову на одну, затем — на другую сторону. Прищурил один глаз, второй…

Старуха никак не желала возвращаться — теперь видна была только женщина с цветами! Да ещё и «сексуально озабоченная» — как на картинах Грёза!

— А, Михаил Давидович, похоже, на вас тоже — произвело впечатление?

— Да. Старуха была омерзительнейшая! Но… Как ты этого добился?!

— Отвечу честно. Никак. Я ничего не добивался. Эта картина — оригинал. То есть — она украшала стены этого замка минимум четыреста лет. И написал её неизвестный мастер. С хозяйки замка. Дочери одного из многочисленных потомков строителя. И она, пока не вышла замуж, очень даже успешно вела хозяйство, и управляла усадьбой и окружающими её деревнями с вассалами-крестьянами. Но потом вышла замуж, родила наследника, и… Утопилась. В Луаре.

— Хм-м… Неужели муж — бил?

— Нет. Муж был очень достойный рыцарь. Ушёл на войну после рождения первенца, и там его убили.

— А кто же тогда воспитывал наследника?

— Насколько я запомнил пояснения нашего доцента-экскурсовода, сестра хозяйки. И она же была и опекуншей, пока воспитанник не вошёл в возраст и права владения. И управления.

После чего свою тётку приказал замуровать заживо в одном из подземелий. Там сохранилась даже часть кладки этой клетушки, оставшаяся после того, как один из наследников уже этого «доблестного рыцаря» велел расчистить подвалы, и повыбрасывать, или захоронить скелеты. Я приказал всё воспроизвести один в один. Ну, подвалы же вы помните! Как и рассказ нашего друга доцента.

Михаил Давидович, если честно, рассказ слушал вполуха, но признаться в этом!..

Ни за что.

Поэтому он позволил себе вежливо и многозначительно кивнуть.

— Словом, всё то, что воображение в своё время подсказывало уважаемому Алану По, базировалось на вполне реальном материале. Эти старые французские сеньоры… Горазды были на всякие такие штуки. Гестапо отдыхает. Да и Стивен Кинг тоже.

Однако! Никто никого, разумеется, ни пытать, ни замуровывать не будет! В нашем проспекте сказано, что мы гарантируем клиентам «отсутствие непосредственного контакта». То есть — даже если призрак будет казаться реальным, и материальным, дотронуться до него будет невозможно. Как, впрочем, невозможно будет и избежать — как раз визуального контакта. Ну, вы знаете — иначе мы… Однако, — Анатолий Борисович снова хохотнул, — клиент не имеет права сидеть всё время с закрытыми глазами!