Договор на одну тайну

— А кто же?

— Да просто для него это была больная тема, он всем запретил вспоминать о «Надежде»…

Эдик осторожно молчал, боялся спугнуть старика неудачным враньем. Ян тоже ничего не говорил. Смотрел вдаль, попыхивая сигаретой. Корнилов решил, что он думает уже о чем-то другом, как дед продолжил:

— Это был провал Барона. Самый крупный в жизни. В груз было вложено столько денег, что я даже представить не могу этой суммы. Операцию готовили тщательно, но… Как говорится, мы предполагаем, Господь располагает. Любой план может рухнуть из-за ерунды. Так и случилось. Судно, на котором должны были вывозить «товар», задержали в Стамбульском порту из-за драки членов экипажа с местной матросней. Ребята знали, что скоро получат хорошие мани, разгулялись, да и ввязались в потасовку. Причем нешуточную, с поножовщиной. Часть команды арестовали. Пришлось срочно искать другой корабль. Но в нужный турецкий порт из нашего в ближайшие сутки отправлялась только «Надежда». А на ней нужных людей не было. Барон лично решил с капитаном поговорить. Но тот ни за какие коврижки не соглашался взять на борт запрещенный груз. Барону бы отступить. Выдохнуть, подумать, как самураи перед битвами делали. Но он психанул. Велел припугнуть капитана «Надежды». У того сынок был малой, лет трех-четырех. Его из детского садика похитили, привезли сюда. Отцу сказали — не будешь сотрудничать, мальчишке конец.

— И он согласился?

— А что ему оставалось? Да только так и не вернулся корабль «Надежда» в наш порт. Затонул вместе с грузом. По какой причине, не знает никто, потому что судно так и лежит на дне моря. Барон пытался его отыскать, да без толку.

— Мальчика отпустили?

— Конечно. Двое суток подержали в доме Барона, он там с внуками и племянниками его играл, и отвезли домой. Мать даже и не узнала, что ее сына в заложниках держали. Муж сказал ей, что увез ребенка к родственникам.

Вдруг старик напрягся. Схватившись за опору вышки, привстал. Вытянул шею, глянул влево. В направлении «Комиссара Рекса». Эдик повернул голову туда же, но не увидел ничего, кроме темных вод и огней. Даже макушка горы сливалась с небом, и ее очертаний не рассмотреть.

— Что там такое? — спросил Эдик у дядьки Яна.

— Да как будто груз идет.

— Откуда?

— Из порта. Видишь, перемещающийся желтый огонек?

— Дядька Ян, сейчас лодки у каждого десятого жителя города. В порту для них стоянка. Кто-то из владельцев моторки просто решил прокатиться.

— Никто в сторону пещер так просто не плавает. Там опасно. Много подводных камней. Огромных и острых, как акульи зубы. Напорешься на такой, и все, днище пробито.

— А эхолоты на что?

— Такую бандуру на лодку не поставишь.

— В наше время они размером с пачку сигарет.

— Да? — старик все же сомневался. — Я пока ходил нормально, наведывался в пещеру, проверял, все ли там на месте.

— Это когда было? Ты двадцать пять лет назад с вышки свалился.

— И что? — нахохлился старик. — На мне все как на собаке заживает. Я уже через год бегал, пусть и припадал на одну ногу. Такой хромой да кривой недавно стал. От старости. В башке, правда, после падения немного шарики с роликами перепутались, и все эти годы находит на меня что-то. Но отпускает тут же. Только бабка моя так не считает. Говорит, я умом тронулся, дура старая.

— И как ты попадал в пещеру? Со стороны моря?

— Не, я сухопутный. Воды не то чтобы боюсь, опасаюсь. Был в пещеру секретный ход. Вот я через него туда пробирался. Сидел там в тишине, виски потягивал. Было там три ящика контрабандного «Чиваса». Да выдержанного, восемнадцатилетнего. Я и там попивал, и с собой выносил. Как опустошил ящики, так и решил, хватит.

— Пить?

— Еще чего! Ходить в пещеру. Я сторожем не нанимался. У меня свои обязанности есть. Я дежурный.

— Правильно сделал, потому что гора обвалилась.

— Знаю.

— Слышал об этом?

— Да я в нее чуток взрывчатки заложил, чтоб запечатать коробочку.

— Взрывчатки? — переспросил Эдик.

— Чуточку, — повторил Ян.

— Ты где ее взял, дед?

— У деда чего только нет в запасе. Я, мил мой, дежурный.

Корнилов не знал, верить дядьке Яну или нет. Шарики с роликами в его голове совершенно точно перемешались. Тут он снова вскочил.

— Нет, ну вот опять! Огонек. Только не желтый теперь. Синий.

— А цвет имеет значение?

— Конечно. И синий не использовался. Значит, ты прав, и какой-то дебил просто решил поплавать с эхолотом по опасному участку. Их же, дебилов этих, как-то называют, да?

— Экстремалы?

— Точно. Ладно, давай спускаться, а то моя мегера ругаться будет.

— Может и домой не пустить.

— Ничего, к Матильде ночевать пойду. Она мне рада будет. Баба — огонь. И молодая, всего шестьдесят. И так зазывно на меня смотрит, что еле держусь, чтоб устоять.

— А точно, старый ты бандит, держишься? Или согрешил пару раз?

— Джентльмены о своих победах помалкивают, — важно изрек Ян.

Посмеявшись про себя, Эдик помог старику спуститься.

— Давай подвезу до дома? — предложил он, чуть ли не на руках сняв дядьку Яна со ступенек. Как дед умудрился забраться на вышку, для него так и осталось загадкой. — Поеду медленно, не волнуйся.

— Медленно я и без тебя дойду. Бывай!