Договор по совести

Великую гордость рождали такие победы.
В ту пору о Подряде еще и речи не было. Но до­говор был — работать по совести! Пообещали людям кинотеатр под Новый год — и слово сдержали!

В ЧЁМ ЗАЛОГ УСПЕХА

В трудное для подряда время коммунисты, совет бригады и профгруппа определили три основных на­правления, которые должны привести нас к успеху: работа по бригадному годовому плану социально-экономических мероприятий; четкая система трудо­вого воспитания каждого члена бригады; организация труда на научной основе.

Опыт показал, что труднее всего реализовать вто­рую часть намеченного. Речь идет об индивидуаль­ной работе с каждым человеком. Начал я с самого простого — завел дневник, в котором составлял «портреты» (как я их условно называл) своих това­рищей по работе.
Что я хотел знать о каждом рабочем? Отношение его к людям и к самому себе (личное достоинство и трезвая самооценка). Воля, характер. Способности, Духовный облик.
И это не было секретом для бригады, обо всем от­крыто говорилось на рабочих собраниях.
Создание таких образов-«портретов» заставляло меня глубоко разбираться в каждом человеке. Иног­да я делал неожиданные открытия.
Например, когда я «писал портреты» одной суп­ружеской пары, то вдруг пришел к выводу, что жена работает лучше, когда находится в поле зрения му­жа. На это я как-то раньше не обращал внимания. Значит, надо их ставить рядом.
Или возьмём такой портрет: «Каменщик В. 10 клас­сов. Безотказно выполняет все «нелюбимые» работы. Медлителен, но при первом же замечании развивает бурную деятельность. Хотелось бы привить ему побольше нужной в работе злости. Надо почаще выво­дить его на острые .ситуации, пусть вырабатывает ха­рактер».
И я поставил В. с нагловатым рабочим (есть же такие). Месяц он мытарил В. как хотел, а потом тот вдруг не выдержал. (это произошло на моих глазах) и так одернул обидчика, что тот от неожиданности просто опешил. А через несколько дней В. твердо взял «власть» в свои руки.
Острая ситуация создавала характер. Каменщик В. — это Анатолий Воронин… Белоку­рый, голубоглазый, аккуратный, с хорошими манера­ми. Интеллигент до мозга костей. Пришел в бригаду из музыкальной школы, где преподавал по классу баяна, Такие портреты были на каждого члена бригады,
«Сварщик И. 11 классов. Комсомолец. Умеет все. Работает всегда самостоятельно, серьезно, чисто. Характер твердый, ершистый. Любит поспорить, но если не прав, соглашается, хотя и с трудом. Много читает. Хорошо понял, что такое подряд, и стоит за него грудью, Дурному влиянию не подвержен. Лю­бит семью».
«Плотник В. 10 классов. Беспартийный. Трудолю­бив, но не всегда дисциплинирован, н тогда под его влияние попадают слабохарактерные. Решительный. Что сказал — можно верить. Поначалу, когда толь­ко пришел в бригаду, любил бузить, но сейчас в си­лу своего авторитета успокаивает других. Неформаль­ный лидер».
«Плотник Ж. 6 классов. Член КПСС. Универсал. Его лозунг — долой перекуры! С ним работать труд­но, но интересно. Золотой человек. Очень смелый. Внимательный к людям. Народный заседатель. Он из тех людей, на которых можно положиться. На та­ких стояла, стрит и будет стоять земля русская».
А вот женский портрет.
«Валентина В. Бетонщица. Характер твердый, решительный. С хитрецой. Работает, как ее напарни­ца: та плохо — она тоже, если хорошо, то В. ей не уступит. Женила на себе Николая В. и командует им на пользу ему и делу. Николай был большой люби­тель выпить, посидеть с приятелями, а после свадьбы уже год в рот ничего не берет. Валя купила ему мо­тоцикл и отрезала дорогу к старым дружкам: каж­дый вечер едут они то на встречу в школе или ПТУ, то в кино или в театр. Хорошо влияет на мужа. Эта семья много полезного делает в бригаде»,
Помню, подходит ко мне как-то Николай и го­ворит: «Ну, и жизнь ты мне сделал, Пахомыч! Це­лый год выпить некогда!»
Дневник помог мне не только четче сформулиро­вать свое представление о людях, но и в чем-то пре­дугадать их судьбу.
О Викторе Гуцало когда-то написал: «Каменщик, плотник, монтажник. Мой заместитель. Любит и уме­ет командовать. Трудолюбив, энергичен, может за­жечь людей. Характер твердый, упрямый. Всегда го­ворит правду в глаза. Люди его уважают. Умеет осту­дить разгоревшиеся страсти. Много читает, много знает. Заметно вырос за год как руководитель. Перс­пективы— неограниченные. За такими — будущее, это настоящая смена».
Так и случилось. Виктор теперь бригадир, мой преемник. Награжден орденами Ленина, Трудовой Славы III и II степени. Преемник и в другом — я был делегатом на XXV съезде партии, Виктор — на XXVI съезде.
Вот еще выдержка из дневника:
«Любит и умеет командовать, но при этом иногда не хватает дальновидности, кругозора в работе. Это придет со временем. Самолюбив. Нужно чаще отмечать его хорошую работу».
Это о Владимире Герасимове… Человек он сме­лый и решительный, родом со Псковщины. Рано уехал из села искать свое счастье. Да только форту на не сразу повернулась к нему лицом, не гладко складывалась жизнь. Побродил по свету, спутался на беду с плохой компанией. И пошло-поехало… Скольз­кий этот путь прервал суд, потом исправительно-тру­довая колония. Все пришлось начинать сначала. Те­перь он уже твердо усвоил: по жизни надо идти только прямой дорогой. Но ничто не исчезает бес­следно. Долгое время, когда пришел он к нам .в бригаду, главным его недостатком было недоверие к людям, неумение видеть в них хорошее, привычка искать только плохое.
Шли годы. Никто не напоминал Володе о его прошлом. Он стал общительным, добрым человеком, исключительно способным и трудолюбивым. Из него получился прекрасный заместитель бригадира боль­шой подрядной бригады, а потом и отличный брига­дир. Орден «Знак Почета» — достойная оценка его труда.
Сколько людей, столько и судеб, столько и харак­теров. Борис Борисов… Высокий, стройный, плечистый… Спортсмен, кандидат в мастера спорта. Лыжи — его родная стихия. Тут ему в бригаде равных не было, так же как и в кирпичной кладке. Со всех област­ных соревнований каменщиков Борисов всегда при­возил призы. Была у него какая-то хорошая злость, без которой не может быть настоящего мастера. Он несколько лет был моим заместителем, а потом и сам возглавил крупную бригаду, был награжден орденом Трудовой Славы III степени.
Вот такие люди выросли в бригаде. Но это все было позже. А тогда мы наметили план работы с каждым человеком в отдельности.
Могут возразить: не слишком ли много предлагаю я взвалить на бригадира? Если в бригаде почти сот­ня человек, когда тут разбираться с каждым? Труд­но, конечно, но необходимо.
Если бригадир когда-то мог просто командовать, то при подряде обязан управлять. Но управлять не только производственной, а всей жизнью бригады. Естественно, что возрастают и требования к нему. В чём настоящий профессионализм бригадира? В уме­нии привлечь к управлению коллективом обществен­ные органы, совет бригады. Поэтому я убежден: каж­дый бригадир может окончить институт и стать инже­нером, но далеко не из каждого инженера получится настоящий бригадир,
С термином «научно-технический прогресс» я по­знакомился при любопытных обстоятельствах.
В 1954 году я бригадирствовал на сооружении Тихвинского глиноземного завода в Бокситогорске.
Однажды мы вели канализацию, и вот на месте одного из колодцев на трехметровой глубине наткну­лись на огромный валун. Надо сказать, что ни про­раб, ни рабочие, ни я до этого вообще не видели ва­лунов, а такого великана и представить себе не мог­ли. За неимением техники целую неделю долбили кувалдой.
На седьмой день возле котлована появился не­знакомец (по его словам, приехал с Камчатки), по­смотрел на наш сизифов труд и заявил; «Наряд на 200 рублей — и утром вашего валуна не будет. От радости прораб даже торговаться не стал.
На следующее утро мы увидели вместо валуна на бровке лишь груду осколков. Рядом, улыбаясь, воссе­дал утомленный, но довольный наш избавитель. Ра­боту, над которой мы бились неделю, сделал за ночь один человек! На наш вопрос, как это он сумел, по­следовал ответ: «А вот это, братцы мои, и есть науч­но-технический прогресс».
Как оказалось, вся «наука» и весь «прогресс» за­ключались в том, что пришелец нагревал от костра камень, а затем обливал его водой. Опыт этот, конеч­но, сразу же сделался достоянием всей стройки.
Технический прогресс не что иное, как органиче­ский сплав, в котором достижения науки и техники помножены на мастерство и рабочий опыт.
Мы пользовались, например, универсальными мас­терками. Ими можно было не только класть раствор, но и разбивать кирпич, рубить арматуру, доску-соро­ковку. Приезжали к нам в гости норильчане — понра­вился наш мастерок,— подарили им один на память. Через несколько лет я оказался в командировке в Норильске и был приятно удивлен, увидев у камен­щиков точно такие же мастерки, кованные из рессор.
А южнее они не пошли, хоть и побывало на наших объектах много гостей со всей страны.
А жаль. Производительность труда у каменщика, вооруженного универсальным мастерком, на 30 про­центов выше, чем с обычным набором инструмен­тов— мастерком и молотком-кирочкой в руках.
Бригадный подряд требует разумно использовать все достижения науки и передовой практики, все ре­зервы, все мастерство рабочих и организаторские способности руководителей.
А рабочая смекалка — та же бригадная научная организация труда. Надо только думать хорошенько, и резервы будут. Иногда самые неожиданные.
В управлении у нас работал когда-то главным инженером Федор Иванович Соляник, человек уважа­емый, участник Великой Отечественной войны, быв­ший разведчик, награжденный многими орденами. Подошло время — и Соляник, проработав 40 лет на стройке, ушел на пенсию.
Когда началась серьезная, большая работа, мы поняли: бригаде нужен инженер-консультант, кото­рый кроме всего прочего занимался бы документа­цией, перепиской с организациями. Может, уговорим Федора Ивановича?
Собралось нас человек семь, взяли торт— всё честь по чести. Поговорили о здоровье, делах, а по­том и спрашиваем, не пойдет ли он к нам в бригаду? Соляник не удивился, будто только и ждал подобно­го приглашения. Помолчал. Подумал. Поинтересо­вался: «Кем же?» Мы ответили, что монтажником второго разряда, большего предложить не можем. «Что же буду делать?» — спросил он. «Все, что хо­чешь, Федор Иванович, только помогай нам». — «Ин­тересно,— согласился он,— пойду».
Долго, наверное целый месяц, мы не могли при­нять нашего нового монтажника на работу. Ни управ­ление, ни трест не утверждали. Наконец — не без по мощи обкома партии—удалось решить этот во­прос.
Первое время весь трест ездил смотреть, чем же занят Федор Иванович в роли рабочего. Как мы ни сопротивлялись этим визитам, не помогало. Обряди­ли дядю Федю (так обращались к нему рабочие) в фуфайку, поставили ему теодолит. Полмесяца про­должались экскурсии, но в конце концов все успоко­ились. Тогда мы переодели дядю Федю в костюм, и он /занялся инженерными делами. Нам больше нужна была его голова, а не руки.
Федор Иванович Соляник проработал в бригаде один год, но за это время во многом благодаря его усилиям бригада получила дополнительно 60 тысяч рублей, экономии. Он ваял на себя контроль за каче­ством привозимых деталей, все переговоры с постав­щиками, споры с арбитражем. Фактически Федор Иванович действовал как бригадный экономист, хотя если вдуматься, делал работу управленческой служ­бы. У работников СМУ не доходили руки до настоя­щего, глубокого экономического анализа и контроля: «Некогда!» Кивали на трест, но трест от бригады так далеко, что контакт с ним вряд ли возможен. Федор Иванович, прекрасный специалист, распутал много «узелков». У нас действовал подлинный хоз­расчет.
Создав компетентную комиссию, в которую вошли работники СМУ, заказчик и представитель трестов­ской лаборатории по качеству, Соляник применил санкции за некондиционные материалы к заводам-поставщикам. Дорого обошелся им брак — несколько десятков тысяч рублей выплатили заводы СМУ.
Однажды мы понесли значительные убытки, как это было и в самом начале нашей подрядной деятель­ности. Но если тогда специалисты СМУ, да и сами рабочие сравнительно быстро установили и устрани­ли причины потерь, то на сей раз даже наши опыт­ные экономисты Л. С. Живило и С. Г. Рожкова не могли уяснить, в чем же суть.
За дело взялся Федор Иванович. Как эксперт-кри­миналист, день за днем сверял он бухгалтерские до­кументы с «натурой» — фактическим наличием строи­тельных материалов, полученных бригадой в течение года. При том объеме работ, который мы вели, это был огромный труд.
Федор Иванович проявил удивительное терпение, и поиски увенчались успехом. Что оказалось? На объекты бригады поступали колонны с индексом НК — серийная, сравнительно недорогая продукция. На другие же объекты СМУ шли колонны с индек­сом КК — дорогостоящие изделия. В бухгалтерии управления не разобрались в этих тонкостях и зачис­лили всю эту продукцию на наш счет. Федор, Ивано­вич доложил бухгалтерии и плановому отделу об этих упущениях.
Заволновались там, забеспокоились: кончилась ти­хая жизнь. Мы стали постоянно контролировать ра­боту административно-управленческой службы.
А сколько рационализаторских предложений, ин­тересных решений было при Федоре Ивановиче — на­шем «мозговом центре»
Начал с того, что привел в безупречный порядок малую механизацию, научил заботиться о машинах так, чтобы они всегда были безотказны. Закрепил всю малую механизацию за звеньевыми и рабочими.
Позже, на строительстве мясокомбината, был очень большой объем сварочных работ — десятки ты­сяч стыков. Ручная сварка тормозила все дело. Со­ляник нашел выход: раздобыл на «Судоверфи» два списанных сварочных полуавтомата. Когда станки привезли после ремонта на площадку, вокруг собрал­ся народ. «Да ведь для них помещение необходи­мо! — сказал я. — Никогда не видел, чтобы эти полу­автоматы под открытым небом работали…» Соляник загадочно молчал. А тем временем двое рабочих уже несли огромные зонты из обычного рубероида.
Сварочные полуавтоматы служили исправно, на них было сварено 50 тысяч стыков на монтаже железобетонных конструкций из общего количества 70 ты­сяч. Это дало нам возможность сэкономить тысячу человеко-дней. Без Соляника же пришлось бы зани­маться этим целой бригаде сварщиков в течение не­скольких месяцев.
В своей работе Соляник использовал опыт и сме­калку бывалого разведчика.
Как-то в конце недели Федор Иванович попросил выделить ему двух парней и заказать на полдня башенный кран. Я поинтересовался зачем. Соляник хитро улыбнулся: «Секрет. Скоро узнаешь».
В понедельник мы не узнали своей площадки. Вдоль путей башенных кранов, на фундаментных блоках, были старательно уложены наши строитель­ные материалы: плиты, доски, арматура. На площад­ке царил идеальный порядок. Не надо было ничего искать, перекладывать с места на место, терять на это дорогое рабочее время.
Но главный эффект был впереди.
Зима началась неожиданно, за одну ночь выпала чуть ли не месячная норма осадков. На следующее утро мы по пояс в снегу еле-еле пробились к своему объекту. Вот здесь-то и оценили рабочие находчи­вость бывшего разведчика.
Мы подтащили трактором компрессор к самодель­ной эстакаде, сдули воздухом снег со своих матери­алов, очистили лопатами от снега подкрановые пути и через несколько часов приступили к работе. Другие бригады всю зиму копались в снегу, разыскивая свои материалы.
Освобожденный от повседневной текучки, Соля­ник, думающий и знающий инженер, предвидел буду­щее. Немаловажно и то, что интересы бригады стали и его личными интересами.
Один раз он принес в прорабскую и положил пе­редо мной смету на новую технику в сумме 10 тысяч рублей. В бригадах даже не слышали о существова­нии таких средств и в конце года они обычно про-* падали. Мы же эту смету израсходовали пол­ностью.
Федор Иванович был веселым и добрым челове­ком, любимцем бригады. Вспоминаю, как он хлопо­тал, чтобы каждому рабочему сделали персональную надпись на премиальных часах. Как в подшефной школе журил мальчишку: «Мне, старому солдату, стыдно, Миша, за твои двойки»,— и тот неожиданно заплакал. Однажды, раздосадованный неудачным хождением по начальству, Федор Иванович написал и передал мне во время # одного совещания записку: «Пахомыч, ты был прав: в штабах засела контра». Помню, я вложил эту записку в томик Агаты Кристи и дал кому-то почитать детектив, а бумажку убрать забыл, она долго еще гуляла по кабинетам, и все гадали, кого же имел в виду Федор Иванович?
Много сделал Соляник для бригады.
Перед уходом Федор Иванович признался мне, что прожил счастливый год, получил от своего инженер­ного труда настоящее удовлетворение.
Рабочие, вспоминая Соляника, говорили: «Вот это человек!»
Да, специалистов именно такого типа не хватает на подряде.
А теперь я хочу вернуться к событиям памятного для нас сентября 1973 года. Тогда впервые в стра­не на базе нашей бригады была организована Все­союзная школа по бригадному подряду в промышленном строительстве, куда съехались гости со многих строек страны.
Собрались в здании теплоцентрали. Из окон всем гостям была видна дымовая труба. Вроде ничего осо­бенного: труба, а из нее дым идет. Но этот дымок был вещественным доказательством рождения про­мышленного подряда. Даже кассир, выдавая нам пре­мию, говорила, улыбаясь: «Это вам за дым!»
Для меня школа запомнилась вдвойне: в день ее открытия, 21 сентября, у меня родился внук Юра. Вот такое совпадение!
Та школа дала новый толчок к распростране­нию бригадного подряда в промышленном строитель­стве.
Одно из главных событий года — трудовой рапорт Центральному Комитету КПСС. В нем мы доклады­вали:
«Бригадно-подрядный метод в промышленном строительстве внедрен. Первая очередь строительства теплоцентрали, принята Государственной комиссией с хорошей оценкой. Нормативный срок строительства сокращен на 87 дней».
После того сентября прошло много лет: привыч­ным ив чем-то обыденным стало само понятие «бригадный подряд». Нет, кажется, больше его от­крытых противников. В пору и усомниться: а были ли они вообще?
Все проходит, все успокаивается. Многим сейчас кажется, что все у нас шло гладко, все дружно и еди­нодушно согласились: давайте построим теплоцент­раль по подряду. И построили — никаких проблем, трудностей…
А трудности были, и немалые, но наперекор им вьется легкий дымок из трубы ТЭЦ у Кольского за­лива, манит людей в Мурманск.
Наш подряд как и каждое новшество, прошел, как говорят в шутку, все три стадии: