Договор с демоном

Когда она вернулась, Алан вылезал наружу, морщась всякий раз, как приходилось упираться ногой. Он открыл аптечку, порылся в ней и нырнул головой в салон.

— Вот, держи, — произнес он до ужаса повседневным тоном. — Это стерильно. Прижми к ране, пока будем ехать, ага? Нельзя, чтобы ты истек кровью раньше, чем мы выберемся из круга.

Ник взял тампон и, стиснув зубы, занял сидячее положение.

— Я могу сесть сзади, — вызвалась Мэй.

— Нет, — сказал Джеми. — Лучше я. Все нормально.

Он опасливо залез на сиденье рядом с Ником, словно боялся, что любой толчок его убьет.

Мэй рассудила, что побыстрее сесть в машину сейчас — лучшая помощь, и поспешила занять свое место.

Алан дал задний ход и выехал со стоянки чуть быстрее положенного. Мэй села вполоборота. Машина понеслась по улицам Саутуорка, и Джеми робко спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне ткнули в ребра очень острым мечом, — монотонно ответил Ник. — Сам-то как думаешь?

Джеми тронул Ника за руку.

— Ну…

— Не трогай меня, — прорычал Ник. Джеми отдернул ладонь, как ошпаренный.

— Прости, — промямлил он и попытался забиться как можно дальше в угол салона.

Ник откинулся на подголовник. Машина подскочила на «лежачем полицейском», и он, стиснув зубы от боли, побелел как мел. Если бы не пот, от которого волосы слиплись и торчали сосульками и который стекал со лба и шеи, собираясь в ямке между ключицами, его можно было бы принять за статую.

— Я, наверное, не так выразился, — вдруг проронил он.

Мэй потрясенно уставилась на него. Как и Джеми.

— Что?

— Демоны никого не трогают без повода, — продолжил Ник, снова закрыв глаза. — Можешь себе представить, какие у нас обычно бывают поводы. Не люблю… чтобы кто-то… я не имел в виду ничего такого.

— А-а, — произнес Джеми. — Ничего. Я все понял. На меня снизошло просветление и вселенская гармония.

Ник фыркнул.

— Кстати, спасибо, — поспешил добавить Джеми, видно, до того, как на горизонте возникнут новые недопонимания. — Ты не обязан был меня спасать. Я знаю, вы вернулись бы за мной позже. В смысле, могли бы вернуться. Я был уверен, что так будет. Ты вступился за меня, и вот… хотя мог этого не делать. Так что спасибо.

— Хватит болтать, как кретин, — протянул Ник. — Пожалуйста.

— Спасибо, — повторил Джеми уже не так искренне.

И замолк. Некоторое время в машине слышалось только хриплое, натужное дыхание Ника. Мэй сидела спереди, разглядывая в зеркало его белое, искаженное болью лицо и сломанный меч, лежащий у лобового стекла.

Граница круга Селесты оборвалась еще в Лондоне, и Ник тут же задышал иначе — легче и свободнее. Мэй не поверила глазам: его щеки словно наливались краской, рана сама собой затянулась, кожа под окровавленной рваной рубашкой срослась.

— В-выглядишь лучше, — с запинкой сказала Мэй.

— Да, мне уже вполне хорошо, — ответил Ник довольным тоном. — Люблю побеждать. Той колдунье я сразу сказал, что выиграю.

«Ну, не то, чтобы так», — подумала Мэй, глядя за окно, пока серая полоса М4 набегала на них и проглатывала, увлекала назад к Эксетеру, где ждали Джеральд и его колдуны. Поездка в Лондон ничуть не помогла с ними разобраться.

А Хелен Ник сказал вот что: «Я буду убивать, когда ты обратишься в прах».

Алан крепко сжимал руль — костяшки пальцев побелели. В зеркале заднего вида Ник сложил руки поверх изодранной, в пятнах крови, рубашки. Мэй взяла обломки меча и составила вместе — как будто это могло помочь. Она без подсказки знала: теперь их соединит только магия.

Глава восьмая В ОБОИХ МИРАХ

Назавтра была суббота. Мэй приехала к Нику дать первый урок человеческого поведения.

Правда, у порога она сообразила, что ей совершенно не о чем говорить.

Дом, где остановились братья Райвзы, с виду был еще хуже предыдущего: бурый блок в сплошной веренице домов, похожих на гигантские куличики из грязи. Он стоял с краю, и кто-то намалевал на нем из баллончика зеленой и розовой краской.

Внутри было лучше. Прихожую устилал серый, загнувшийся по краям ковер, зато рядом находилась просторная кухня, а второй этаж заняли гостиная и спальня — видимо, Ник и Алан теперь ночевали вместе.

Мэй было бы неуютно сидеть у них в комнате без ведома второго хозяина, так что она обрадовалась, когда Ник повел ее на чердак.

Там лежало множество книг и оружия в ящиках, пол был наполовину разобран — сквозь рейки торчал утеплитель, — а в остальных местах состоял из стершихся досок. Из оконца под крышей тягуче-медовым потоком лился солнечный свет.

Мэй села на пол спиной к стене и сказала:

— Я стараюсь составить учебный план по человечности, но материала нет — ничего не приходит в голову. Меня-то никто не учил быть человеком, я всего набиралась самостоятельно. Даже не знаю, с чего начать.

Ник маячил на фоне окна темным молчаливым силуэтом. Мэй не ждала от него предложений, но он сказал:

— Начать можно с этого, — и швырнул ей какую-то старую тетрадку.

Мэй секунду-другую смотрела на нее, решив поначалу, что хозяин — кто-то из братьев, но перевернув, не нашла имен. Внутри были записи, сделанные как будто взрослым почерком.

— Это дневник моего отца.

Мэй чуть не выронила тетрадь.

— Черного…