Договор с дьяволом

Ники долго разглядывала карты. Она знала, что Кейн приехал из Техаса, что он связался с Логовищем из небольшого городка под названием Гуден. Насколько ей было известно, за пределы Техаса он после войны не выезжал и, видимо, теперь направится туда же. Личные дела у него могут быть только там.

После недолгого колебания Ники скатала в рулон одну из карт и спрятала ее под рубашку. Задвинув и заперев ящик, она вернула ключ на его обычное место. Ее дядя был человеком аккуратным; объясняя племяннику и племяннице дорогу из Логовища – по руслу сухого ручья, мимо скалы странной формы, мимо ключей, – он дал ей и Робину покрытый причудливой резьбой кусочек камня на кожаной бечевке. Это защитит их, как говорил он, если они наткнутся на команчей, которых можно встретить в здешних местах.

Она прижала карту к груди. Она презирала себя за то, что взяла ее у дяди без спроса, но не могла же она сказать ему, что у нее на душе необъяснимый интуитивный страх о грозящей Кейну серьезной опасности.

После обеда, как всегда, должен был появиться Кейн, и она просто измучилась от ожидания. Чтобы совсем не сойти с ума, она решила испечь хлеб, но не успела она начать, как в кухню вошел Робин.

– Где Дьявол? – спросил он, держа на руке пищащего ястреба.

– Не знаю, – ответила она.

– Дядя Нат говорит, что он завтра уезжает, но через три недели вернется.

– Три недели? – Кейн называл ей меньший срок.

– Я подслушивал, – ни капли не смутившись, объяснил Робин. – Ситцевый должен проводить его в какой-то город, а потом через две с половиной недели они там снова встретятся.

Робин, безусловно, верил Кейну О'Брайену, верил, что его друг постарается вернуться. Почему же она не верит?

Из-за тех неосторожно вырвавшихся у него слов о том, что Логовище – это тюрьма? Она не знала. Но она знала наверняка, что, если Кейн не вернется, Робин будет горько разочарован и, возможно, отвергнет все, чем Кейн с ним занимался и сделал для него. Но известно ли Кейну о том, какое влияние он приобрел на Робина – и на нее – за время пребывания в Логовище?

Робин нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– А как ты думаешь, где он? – беспокойно спросил мальчик.

– Может, в парикмахерской.

– Ага, – разочарованно кивнул Робин. Многие гости перед отъездом ходили подстричься.

– Я хочу сегодня научить Дьявола охотиться. Пойдем со мной, сестренка?

Она покачала головой:

– Ступай один. У меня хлеб в духовке.

– Но Кейн ведь зайдет к нам перед отъездом?

– Обязательно.

В этом она не сомневалась. Кейн искренне привязался к мальчику. Хотела бы она быть так же уверена в его чувствах к ней.

Кейн прибыл перед самым обедом, но она его с трудом узнала. Волосы его были тронуты сединой, появились усы и борода. Грим почти полностью скрыл шрам. Но парикмахеру не удалось изменить глаза Кейна – серые глаза, которые иногда загорались оживлением, но чаще затуманивались. Теперь, увидев, как она отреагировала на его новую внешность, он оживился:

– Ну как, я похож?

– На кого?

– Ну, разумеется, на старого бродягу-старателя.

– Надо еще добавить морщинок, – сказала она, разглядывая его. – И хромоту. И одежда должна быть погряз-нее.

– К тому времени, когда проводник потаскает меня по горам, я как раз так и буду выглядеть, – усмехнувшись, заметил он.

От этой добродушной шутки у нее сразу стало легче на душе.

Он поднес руку к лицу и снял с себя бороду.

– Сид дал мне на будущее крепкого клея, – сказал он.

Она улыбнулась:

– Очень мило с его стороны. А то мне не хочется весь вечер смотреть на эту бороду.

– А я думал, что она довольно симпатичная, – обиженно произнес он. – Твой дядя всем уезжающим предоставляет такие услуги?

– Всем, кому это нужно, – сказала она. – За определенную плату.

– В Логовище за все нужно платить, – сухо заметил Кейн.

– Это стоит того. По-моему, тебя никто не узнает, – примирительно сказала она.

– Но ты меня узнала.

Но она же его любит. Ники знала, что где угодно узнает эти глаза, эту походку, это гибкое тело. Но вслух она сказала:

– Я тебя ждала, и к тому же я знаю, на что способен Сид.

Он улыбнулся:

– Я уже больше не Дьявол?

– В тебе всегда будет что-то дьявольское, – сказала она. – Но для меня ты на второй день перестал быть Дьяволом.

В его глазах блеснул огонек.

– А в первый день?

– Ты выглядел… – она замолчала на полуслове.

– Как головорез, – докончил он. И более мягко добавил:

– А ты была такая хорошенькая.

Тепло его взгляда растопило ее сердце. Глаза его прояснились. В них явственно читалось сильное чувство.

– Робин хотел с тобой попрощаться. Он скоро придет.

– Мне жаль, что я не пошел сегодня с ним. Как видишь, я был занят другим.

Она задумчиво улыбнулась.

– Я тоже хотела перед отъездом с тобой повидаться, – тихо проговорила она.

Им обоим было ясно, что она имеет в виду. Ее любовь – и желание – были написаны у нее на лице.

– Не стоит, Николь, – сказал он, и она заметила, что он назвал ее полным именем. Он называл ее так только в тот вечер. Когда они занимались любовью. В его глазах, в выражении лица светилась глубокая привязанность. Интересно, осознает ли он это?

– Почему?