Договор

На своих ошибках обучаться весьма опасно — может случиться так, что учиться больше уже вообще никогда не придется. Когда я вечером шла мимо соседнего подъезда к себе домой, на меня напали. Нападавший был один, но, поскольку я была лишена (надеюсь, временно) некоторых своих сверхпсихических способностей, оставалось рассчитывать только на свою физическую силу и ловкость.

…Неожиданный и сильный удар по плечу сбил меня с ног. Я отпустила свою "рабочую" сумочку и упала ничком, больно ударившись грудью о какой-то случайно попавший камень. Но мигом вскочила и вытянула руки, согнув пальцы, готовая царапать и рвать. Плечо и грудь дико болели. Я прижалась щекой к холодной стене, слегка карябая кожу. Эта мягкая, почти приятная боль отвлекла меня от огромной, все застилающей боли в груди. Боль — универсальная величина… ей можно измерить все… начиная с пореза на пальце и заканчивая мировым океаном… Преодолев боль, я попыталась взбодриться и не дать своему противнику повторить удар. В руках у моего врага была примерно метровая дубина — именно ей он и ударил меня сзади. Я вынырнула из бездны боли и нанесла великолепный, просто классический удар ногой. Мое колено поднялось, целясь ему в лицо, но на полпути к цели колено выпрямилось, а внешний край ступни клином врезался в его горло и челюсть. Я вполне явственно услышала хруст и скрежет его зубов — часть из них была сломана, а часть вывалилась наружу. Такой удар смог бы легко отбить или блокировать любой искушенный противник, но он пропустил удар, отшатнулся назад, выронил свое оружие и потерял равновесие. Я вся собралась, готовая к новому нападению, а он все еще шатался и, отплевывая зубы, силился вздохнуть через смятую гортань. Как домохозяйка, топчущая таракана, я всей ступней опустила ногу на асфальт, перенеся на нее вес своего тела. Затем я крутанулась на каблуке, а другая моя нога, оттолкнувшись от стены дома, сгибаясь и разгибаясь во время вращения, совершила горизонтальное круговое движение. Правильно проведенный удар каратэ не вызывает отдачи — он набирает скорость и резко останавливается, передавая всю свою энергию принимающему удар телу. Мой удар был так силен, что его отбросило в сторону, и он свалился, откатившись еще метра на полтора. Его голова неестественно вывернулась, и я услышала какой-то хрип — это был его последний вздох.

Потом я быстро его обыскала. Пусто.

Консьержки сегодня не было на месте, свет горел плохо, и второго нападавшего я чуть не прозевала. Он ждал меня за второй дверью подъезда. Удар был такой сокрушительной силы, что я отлетела в глубь подъезда и забилась в угол у почтовых ящиков, где, выронив сумочку, прижалась к стене. Он в три прыжка пересек свободное пространство и уже поднял ногу, намереваясь проломить мне ребра, но это было его ошибкой: я уже сгруппировалась, и мое тело превратилось в смертельную машину, запрограммированную на убийство.

Я подалась вверх, схватила его ногу и, как меня когда-то учили, рванула ее в сторону. Если бы он при этом двигался вперед, толчок можно было использовать, чтобы перекувырнуться и опуститься на пол в полной боевой готовности. Вместо этого он упал назад, пытаясь руками смягчить падение, таким образом, руки оказались заняты, и ему нечем было отбить мой удар между ног — разве что просто сдвинуть коленки. Он не смог защититься от удара моего каблука — я вызвала у него раздирающую боль в паху.

— Holy fuck![9] — пробормотал он.

— Hey, you scumbags![10] — ответила я.

Он откатился в сторону, но слишком медленно, и принял второй удар, пришедшийся в ребра. Третий удар скользнул вдоль плеча прежде, чем он успел поднять ноги и предупредить его.

Наконец он поднялся на ноги. Он и я смотрели друг на друга, окровавленные и избитые, а между нами был примерно метр кафельного пола. Он дышал громко и с трудом. Медленно и вяло он начал клониться набок и, как мне показалось, стал терять сознание. Я уже немного расслабилась, когда яркий блеск стали вывел меня из оцепенения — это оказалось обоюдоострое лезвие сантиметров тринадцать длиной. Он держал его в правой руке как фехтовальщик — острием от себя и вниз, а другая его рука с прямой ладонью была тоже вытянута вперед. Я поняла, что он пришел в себя и уже снова готов к драке. Он мог молниеносно перекинуть нож из одной руки в другую, уверенный, что, как бы я ни старалась, мне не удастся угадать, в какой руке окажется смертоносный клинок. Я чуть не рассмеялась. Человеку, умеющему драться на ножах, не дано взять в толк, что мастер кун-фу и айкидо отслеживает любое движение противника и проигнорирует обманные маневры. Удар на поражение должен быть блокирован или отбит, чем бы он ни был нанесен — клинком, рукой или ногой. Он мог перекидывать свое оружие сколько угодно — это не даст ему никакой возможности меня провести, но пока он водил лезвием из стороны в сторону, лениво выписывая в воздухе знак бесконечности.

Я спокойно ждала, держа его всего в поле своего зрения.