Договор

Выхожу из метро… Здесь, как ни странно, теплее, чем в Москве — слякоть, лужи, грязная снежная каша под ногами. Невский проспект… Большая Морская… Дворцовая, Дворцовый проезд, Адмиралтейство… Дворцовый мост, железные парапеты… Васильевский остров… Стрелка, Ростральные колонны, Биржа… Университетская набережная, здание Двенадцати коллегий (Университетская, 7–9) — альма-матер… Румянцевский сад, Академия Художеств, сфинксы… площадь Трезини, Дом Академиков… Шестая линия. Стены домов выгорели сверху, кое-где в неустранимых подтеках, местами отвалилась штукатурка… Пересекаю Большой проспект… Прохожу мимо метро "Василеостровская"… перехожу Средний проспект… — Благовещенская церковь, Малый проспект… поворот, перехожу на ту сторону и иду в направлении Гавани… Моя цель — Смоленское кладбище…

Смоленское кладбище — уникальный некрополь — нуждается в срочной защите. В защите от мародеров, от "реставраторов", от властей и кладбищенского начальства. Власти города ничего не делают для охраны памятников: мало того, что кладбище активно разрушается от времени, от плохого воздуха и климата, его разрушают и посетители, и хозяева города, и начальники кладбища, и многочисленные криминальные структуры, "крышующие" кладбищенский бизнес. В Петербурге мертвых больше, чем живых — это исторический факт. Это кладбище было моим любимым местом. Оно считается памятником ландшафтной архитектуры, его надгробия вроде бы находятся под охраной государства. Под охраной? На территории кладбища захоронено много известных людей, верой и правдой служивших России. В ходе празднования трехсотлетия города ожидался наплыв туристов, которые могли захотеть посетить исторические могилы. Каждому понятно, что при таких условиях город без средств кладбище не оставлял, а те, кто сидели у финансового "краника", тоже внакладе не оставались… Как сейчас помню, тринадцатого февраля прошлого года в администрации Василеостровского района состоялось заседание какой-то рабочей группы "мертвых душ" по поводу реставрационных работ на Смоленском. В результате заседания чиновники приняли решение о восстановлении планировки и ландшафтной композиции кладбища, о реставрации ворот и ограды по периметру территории, а также "снос аварийных старовозрастных" деревьев. Бюджетные средства перечислялись в коммерческие фирмы на выполнение каких-либо работ. Прелесть ситуации в том, что все деньги поступали из казначейства, то есть были гарантированы государством. Стоимость работ завышалась не в меру, а частенько работы и вовсе не выполнялись. Фирмы-подрядчики сплошь и рядом оказывались "липовыми". Кроме вырубки, ничего сделано не было. То есть было, конечно, но совсем не то, что хотелось бы. Исчезли многие старинные могилы, а вместо них появились свободные места, убито множество красивых деревьев, к которым я привыкла и которых считала своими друзьями…

И настроение… Последнее время мне постоянно кажется, что за мною кто-то следит. Уже чуть ли не месяц, как спина чешется. Думала — приеду в Питер, пройдет. Фиг вам! Не прошло. Затылком чую.

Почему-то пасмурное небо наводит на меня тоску и угрюмые, мрачные мысли. Не люблю я такую погоду… Хотя — голые деревья, пасмурное небо и снег — мне такой пейзаж, как ни странно, нравится. Иду по Смоленскому кладбищу. Свежие пни… Уцелевшие старые черные деревья на фоне белого неба… Создалось удивительно нереальное ощущение, будто время вокруг меня замерло — вокруг лишь вязкий снег и голые ветви деревьев… Пожалела, что не было с собой фотоаппарата, чтобы добавить потом очередную фотографию к моей коллекции странных фоток. От мелкой мороси и питерского воздуха голова превратилась во что-то совершенно непонятное — пышное и лохматое, как у хоббита.

Интересно, что цветы, которые когда-то замерзли, а потом оттаяли, выглядят совсем не так, как те, которые просто завяли. У оттаявших белые стебли и сами цветы (у всех — и тех, что были красными, и у остальных). Сегодня я не стала убирать их, а положила новые сверху. Очень странно выглядят ярко-зеленые стебли и алые цветы, лежащие поверх белых. Странно, но почему-то правильно. А два месяца назад, когда был мороз, я заметила еще одну интересную деталь: замерзшие гвоздики в солнечный и морозный день приобретают, если так можно выразиться, абсолютно пронзительный цвет. На фоне снега они становятся ослепительно алыми, это врезается в память. Они уже не похожи на живые цветы, кажется, что они тверже алмаза. А сегодня все цвета, звуки и запах более спокойны. И на душе как-то спокойнее.

Вспомнила готику деревьев в Нескучном саду и на подступах к нему. Ту же готику — прямо как в Сонной Лощине — на холмах Коломенского. Весна, грязный снег, из-под которого на склонах проступает полусухая зеленоватая трава, черные корни, черные ветки без листьев, фракталы веточек на фоне серого, голубого или звездно-черного неба… Вся многовековая гребаная архитектура и лепнина яйца ломаного не стоит по сравнению с единственным деревом в середине своего древесного века…