Договор

Проведя в Пушкинском часа полтора, пошли в Музей частных коллекций. Сами афиши были очень здоровские, даже не знаю, как их описать — как будто классические картины сделали плоскими, приделали множество красивейших декоративных деталей и поменяли цвета на бумажно-афишные. В этом музее была выставка современной художницы Кати Волковой. Ее картины похожи на рисуночки пятилетних детей — те же краски, неумелые лица, огромные глупые глаза — но при этом все пропитаны светом, счастьем, наивностью. Не то чтобы это было красиво, но что-то чувствуешь, глядя на эти картины. Затем обежали постоянную экспозицию музея — странно, ни разу там не была.

Ленке в голову пришла мысль показать мне школу, где она в свое время учила польский. Ну, показала. Идя по этой же улице, мы увидели свет в окнах первого этажа и обилие книг. "Книжный!" — сказали мы. Как выяснилось позже, это оказался знатный магаз под названием "Фаланстер" (Большой Козихинский переулок, дом 10). Вошли. В дверях стоят молодые люди, курят.

— У вас книги есть? — спрашиваем мы хором.

— Да, — отвечает курящий чел.

— Тогда дайте две! — говорю я.

Молодой человек сказал "сейчас дам" и действительно принес книги и дал. Две. Собственного сочинения. Поставил на них по автографу. Пока он подписывал нам свое творчество, началась презентация книги какого-то другого писателя, так и не выяснила — какого именно. Короче, нежданно-негаданно нас занесло на банкет-фуршет-презентацию. Парня с двумя книгами все звали "Спайкер". Вполне милый чел оказался. Увидев у меня на шее ошейник с шипами, спросил, почему это я его ношу. Узнав, что я вроде как гот, с радостью обсудил со мной концерт, на котором мы оба присутствовали и, как выяснилось, стояли на соседних скамьях. Милый и интересный чел оказался. Жаль, что он довольно быстро ушел встречать жену, да так и не вернулся. Правда напоследок, когда мы с Леной возопили, что "окромя него, мы тута никого не знаем!", он показал нам на группу людей и велел держатся их, что мы и сделали. Чудесно — все были пьяны или заняты своими делами. Все, кроме меня. Пили совсем мало, но их всех мгновенно развезло, я выпила хрен знает сколько и при этом была совершенно нормальной, только приятно расслабилась. В конце все, кроме некоторых, рыдали, а мне было страшно весело все на это смотреть трезвым взглядом. Чертовски приятно!

Среди этой компании оказался какой-то мужик с видом оперного Мефистофеля и до крайности вонючими сигаретами. Не знаю уж почему, но я его спросила, где в Москве можно купить череп человека.

— А зачем он вам? — в ответ спросил этот кадр.

— Так, для понтов, — почснила я.

— Тогда — зайдите в магазин "Инферно", это на Сретенке. Правда, сейчас, возможно, он как-то по-иному именуется — название, и местоположение у него периодически меняется. Но вы поймете. Скажете, что от меня. Вот моя визитка, покажете там.

— Спасиба-а-а, — сказала я, не глядя, засовывая визитку в карман. — А что за магаз?

— Там увидите.

К концу презентации, уже перезнакомившись с большей частью присутствовавших там личностей, мы неожиданно выяснили, что двое из них являются членами жюри на фестивале сверхлюбительского кино "СТЫК", на который мы сегодня как раз и собирались.

На фестиваль мы опоздали из-за нашего раздолбайства, и разошлись по домам. Проводила Лену до дома, потом она меня до метро, потом я опять ее до дома, потом где-то на полпути разошлись. Обычно мы какие-то веселые разговоры ведем, сплетничаем, обзываемся, сейчас просто лениво беседовали ни о чем, хоть и безумно приятно. Метро уже закрылось, и я пошла домой пешком. Москва… Москва какая-то нереальная сегодня, картинная, неживая, что-то не так.

Более дурацкого дня я за последнее время и не припомню. Как пришла домой, так сразу и уснула, не умывшись и не раздевшись, хотя понимаю, что это просто свинство.

Утром проснулась после кошмарного сна, во всех деталях воспроизводящего жуткое ощущение невозможности ответить по вопросам экзаменационного билета на сессии, которая прошла лет сто назад. Мимолетная радость оттого, что это был только сон — привет старику Фрейду. Зачем я убила того бандита в подъезде? Могла оставить в живых, это ничего бы не изменило. Или изменило? Не знаю, я ничего не знаю и не понимаю. Я — дура. Нет, дура — глупая, а я не такая уж и глупая. Я — сволочь. Нет, это сказано слишком мягко.

Все. Теперь — в душ.

После душа стало полегче. Фен… Черт, не могу найти. Куда дела? В бардаке — порядок! Да-да, именно так. Когда в комнате царит "творческий беспорядок", как-то все легко находится, все вроде бы на виду. Я прекрасно помню, что фен положила именно под этот стул, а нужные бумаги находятся именно за этой колонкой… А вот наведешь порядок в комнате, и что? Теперь попробуй что-нибудь найди с первой попытки… Фен… а ну его к черту… Потом, пока сидела с мокрыми волосами, взяла в руки журнал — на обложке лицо девушки — с волос упало несколько капель, получилось, как будто девушка с обложки плачет…

Забыть. Отключить эту часть памяти. Хотя бы на время.