Договорились. Часть 2

Голос ее приобрел поучительный тон, но речь не скатывалась до нотации. Нина не походила на мудрую бабушку, изливавшую фонтаном опыт разочарований и ошибок, которым непременно стоило делиться. И общалась она на равных, по крайней мере, во взгляде читалось такое отношение. Карине хотелось так думать.

— Киря не хочет снимать розовые очки. А тебя жизнь уже заставила, я вижу, — Нина прищурилась и перекинула голову на другой бок. — И тут нечего стесняться.

Карина поежилась. Позор накрывал ее с головой. Колкая неловкость вернулась под кожу.

— Я в чужие дела стараюсь не соваться, мне и своих хватает, — женщина провела рукой у шеи. — Но все-таки выскажусь по поводу вебкама.

Карие глаза безоружно отражали голубые. Девушка притаилась, теряя самообладание. Кулаки сцепила крепко и ноги положила одну на другую, подняв верхнюю на носке. Так мир стал ощущаться более устойчивым.

— По себе знаю, проще быть честной. В первую очередь, с самой собой, — Нина медленно склонила голову, не отпуская глаз собеседницы. — Хочешь ли ты продолжать это дело? И если да, то почему боишься признаться? А если боишься раскрыться, то так ли хочешь этим заниматься? Ты ведь сама себя делаешь… уязвимой.

Карина в неосознанной попытке снять напряжение глубоко втянула воздух и судорожно выдохнула. Глаза увела. Идеально гладкое и прозрачное стекло бликовало под ярким светом потолочной люстры, плоской и квадратной, чтобы ничего лишнего не торчало и не отвлекало глаз. Как и все здесь. Зайкина явно не любила мишуру, не терпела чушь и предпочитала конкретику. Увиливать долго бы не получилось. А девушка не знала ответа. Она даже не пыталась над ним размышлять. Сходу жизненно важные решения ей никогда не удавались.

— Интернет все помнит, а злопыхателей много. Люди все равно узнают, рано или поздно. Жить под вечным страхом разоблачения тяжело. Моему сыну лишний повод для шантажа не нужен. Особенно, когда он будет на моем месте. Поэтому чем раньше, тем менее болезненно.

Еще какое-то время царила тишина. В квартире, действительно, создали хорошую звукоизоляцию. Из коридора не доносилось ни шороха. Либо площади были настолько большими, что звуки не долетали из одного конца в другой. Либо Зайкин с отцом сидели очень тихо, не мешая им разговаривать.

— К чему вы клоните? — не выдержала Карина и, поймав острый голубой взгляд, растерялась, округлила спину, переплела пальцы.

Неспокойное сердце не просто волновалось, а бросалось в панику. Щемило во всем теле импульсами в разных местах, как пузырится там и тут вскипающая жижа. Нина не торопилась отвечать на вопрос, будто видела, что уже нарывает и скоро выплеснется само.

— За репутацию переживаете? — голос Карины дрожал. — Не бойтесь, я не собираюсь портить Зайки… Кириллу жизнь. У нас с ним ничего не было, нет и… не будет.

Нина снисходительно улыбнулась, почти с умилением, будто выслушивала детский лепет. И это давало противоположный эффект. Девушка, наконец, поверила в то, что говорила и о чем боялась думать. Правда обижала, ведь не совпадала с желаниями. Перспектива вечного одиночества вдруг стала близкой и четкой, все, что происходило в вебкаме, — гиперреальным, а жизнь — фальшивой. Но больше угнетала необходимость быть не с тем и делать не то.

— И вообще все это смешно. Мы с ним даже не пара, а вы уже брачным контрактом озаботились, — она провела рукой по волосам и отвернулась к стеллажу с книгами.

Красивые переплеты с золотистыми шрифтами являлись неплохим декором стен для кабинета. Ряды на полках собирались по цвету: от светлых к темным. Некоторые выбивались из формата то размером, то оттенком, и сразу притягивали взгляд. Среди зеленых Карина приметила «Тошноту» Сартра.

Нина даже молчание не перебивала, зато следила пристально.

— Не нужна я ему, — озвучила девушка больную мысль, от которой сердце свело судорогой. — Не такая ему нужна.

Откинувшись на спинку в расслабленной позе, женщина спокойно ответила:

— Согласись, это решать не тебе. И не мне. А ему.

— Именно. Набалуется и забудет, — Карина отрицательно покачала головой, не желая это принимать. — Ничего серьезного все равно не выйдет.

— Видно, ты плохо знаешь моего сына, — хмыкнула Зайкина.

Нельзя было не согласиться, Карина, действительно, его плохо знала, скорее, даже совсем не знала до недавнего времени. Раньше была уверена, что с ним все ясно и просто, а теперь он казался ей Марианской впадиной, которую предстояло еще долго изучать вглубь с риском так до конца и не понять. Поток мыслей невольно увлек — о Зайкине хотелось думать, но женщина не дала ей насладиться собственными воспоминаниями.

— В общем, мой посыл простой. Я привыкла готовить сани даже не летом, а весной. Поэтому, если надумаешь, приглашаю тебя стажироваться вместе с Кирей в своей компании, — такого поворота в беседе Карина никак не ожидала. — Задачи усложняются по мере повышения опыта, с хода в карьер никто тебя не бросит, не бойся. Стажировка не оплачивается, но думаю, ты понимаешь ценность самого опыта.

Карие глаза чуть вышли из орбит. Нина заметила ее ошеломление и улыбнулась покровительственно.