Договорились

Зайкин улыбнулся ласково и откинул кудряшки со лба на бок. Широкие глаза ловили ее взгляд. Не поймали. Девушка не далась. Уставилась в асфальт, который толком не различала в темноте. Пыталась перенастроить мысли, но они, одна за другой, возвращались к сегодняшнему вечеру, уже ставшему воспоминанием, к ситуации Настены и Варданяна, казавшейся безвыходной, наконец, к истории Зайкина с Линой, которую он не рассказывал. «Не любит, но страдает? Или любит, но настолько обижен?» – пыталась она гадать.

– Хм. Знать бы только, о чем ты молчишь, – сказал он минут через пять.

Карина, все это время пытавшаяся разглядеть фактуру бетона под ногами, перевела на него испуганный взгляд. Привыкла к тишине вокруг и шуму собственных размышлений. Парень опять улыбался.

Подъехало белое такси с желтой шашечкой.

– Это твое, – заметил он и открыл ей заднюю дверцу, когда автомобиль полностью остановился. – Спасибо за сегодняшний пост.

– Я это сделала ради Настены, – садясь в салон, ответила девушка.

– Я понял, – слова прозвучали мягко.

Карина посмотрела на него снизу и захлопнула дверцу, не найдя, что сказать. Зайкин помахал рукой и быстро исчез за пределами автомобильного окна. Она еще минут пять тупо пялилась на движение картинки в стекле, а потом вспомнила о сестренке и принялась читать сообщения, озвучивая их знакомым голосом.

«Он мой! Проводил меня до дома. Даже розочку купил. Конечно, не изумрудную и не здоровенный букет, как твой Трунов, но ему 16. И пригласил завтра в кино. Я сказала, что на обычную тридешку не пойду. Типа, такой блокбастер либо в IMAX, либо никак. Обещал сводить».

Карина радовалась за нее искренне.

«Я еще и попкорн закажу карамельный. И напиток самый дорогой. Посмотрим, насколько он щедрый», – предложение заканчивал хитрый смайл с ухмылкой. – И кстати, мы не целовались. Я не далась. Пусть сначала покажет, насколько я ему нравлюсь».

Девушка представила, как Полина гордо задирает подбородок и игриво озирается. Она все выражения ее лица помнила наизусть.

У девушки остался осадок от этого короткого монолога. Она верила в талант сестры, той как будто единственной в их семье судьбой было предначертано добиться успеха. Самостоятельно. Игра на скрипке ей удавалось, причем без усилий и с удовольствием. Учительница считала ее самой одаренной среди своих учениц. Родители тоже возлагали на Полину большие надежды. И училась она на отлично. Легко могла поступить в хороший ВУЗ, даже претендовать на красный диплом, а после, казалось, жизнь сама ее на нужные рельсы поставит. А она даже на первую любовь смотрела как на кошелек.

«Ладно, завтра еще после свиданки позвоню. И чем ты так занята, что трубку не берешь? Трунова опять обслуживаешь?», – сестренка выслала подозревающий эмодзи с одной поднятой бровью.

Карина сжала до боли губы, крутя фоном в голове вопрос: «Это я ее этому научила?».

Глава 10. Ответы, на которые есть вопросы

Завтрак начался ближе к обеду. И то разбудил курьер, который привез столики для ноутбука и игрушек. Карина, едва раскрыв глаза, приняла посылку и отложила в сторону, не распаковывая. Почти сразу за ним приехал второй курьер, который привез из кондитерской запас шоколадных членов для Вацлава в индивидуальных коробках. Их она отнесла на балкон. Продуктов в холодильнике тоже не нашлось, поэтому пришлось заказывать. Третьего курьера после душа она встречала более-менее в сознании. И тотчас накинулась на еду.

«Ну, как ты?» – девушка отправила сообщение Настене, заглотив смачный кусок брокколи.

«Ненавижу его! – быстро отозвалась подруга. – Вот что это вчера было? Я уже не знаю, что думать».

«Ничего не думай. Выкинь его из головы», – поразмыслив минуту, ответила Карина.

Хотя сама понимала, что советует глупость, точнее сам совет казался правильным, но вот следовать ему было сложно, особенно влюбленному сердцу. Трунов тоже долго не вылезал из ее мыслей. Даже обида не спасала. А Варданян Настену не оскорблял и вряд ли вообще был способен причинить острую боль, только мнимым равнодушием, которое плохо удавалось контролировать.

Карина докончила порцию и допила чай, а ответ все не приходил, потому решила написать сама.

«Настен, бессмысленно стучаться в закрытые двери, – вчерашний философский настрой, оказалось, с алкоголем не выветрился. – Не открывают, стучись в другую».

«Да он постоянно мне дверь приоткрывает, но только я хочу войти, вышвыривает меня на улицу и захлопывается, – подруга легко подхватила пафосный тон. – Разве не так? Или меня глючит? Я чувствую… что-то есть».

Не зная, что ответить, девушка подняла голову к потолку. Белая шершавая поверхность не давала никаких подсказок. А скудный жизненный опыт только больше запутывал. Полина вот умела быстро переключаться с одного на другого. До Ромы ей нравился Паша, до Паши – Вова. Бывало, когда ее интересовало сразу несколько. Карина порой завидовала такой легкости. Она бы тоже хотела одним взглядом переключать чувства. «Был бы у души пульт», – вздохнув, подумала девушка.