Договорились

Сжавшись и дрожа, бесясь на неустойчивые шпильки, на которых Влад просил ее ходить, Карина медленно шагала к преподавательскому столу. Он самоуверенно откинулся на спинку стула, держа ручку между пальцами, как сигарету. Темные глаза пристально следили за каждым движением. Зрачки расширялись. Девушка осторожно села на стул рядом и положила билет на стол.

– Давайте, не будем тратить время, – улыбнулся Луковский. – Вы не сдадите. Точно не так.

– Но… – попыталась возразить Карина, растерявшись.

Сердце камнем рухнуло на дно желудка. Внутренности связались косичкой.

– Я знаю, – надавил он, не опуская глаз. – Вы весь семестр плохо учились. По вам сразу видно, что вы – плохая девочка.

От этих слов на душе стало гадко. Стресс сковывал туже цепей. Недоумение обезоруживало. Преподаватель смотрел ледяными глазами.

– Но для таких, как вы, я предусмотрел альтернативные решения.

Карина опять захлопала ресницами, не разжимая губ. Левая рука вцепилась в коленку.

– Приходите сегодня в шесть в этот отель в кружевном белье, – он придвинул визитку указательным пальцем. – Буду ждать максимум до семи. Если не придете, табель с неудовлетворительной оценкой отправится в деканат.

Она взяла визитку и зачем-то прочитала адрес и название, вручную дописанный номер, хотя это ее никак не спасало, просто мозг пытался соображать, судорожно, в панике. Сердце буянило в груди. Первым охватил страх: «Как же Влад?».

– А если я пожалуюсь в деканат? – спросила девушка осторожно, сама в этом сомневалась, и сомнение просачивалось сквозь глаза и голос.

– Кто поверит глупой студентке, решившей отомстить за отчисление? – Луковский выдавил высокомерный смешок и прищурился победоносно. – У меня здесь безупречная репутация, красавица жена, двое детей.

Карина сглотнула, знала, что все именно так и выйдет, но сдаться сразу тоже не могла.

– А какие еще альтернативные решения? – спросила она, запинаясь.

Луковский недовольно поднял выщипанную бровь и стиснул челюсти. Подумав секунду, ответил с неохотой:

– Либо вы принесете мне в этот отель двести пятьдесят тысяч рублей к шести часам ни минутой позже.

– Сколько? – рот девушки раскрылся сам собой, кончик языка примкнул в правый уголок.

Мужчина уставился туда, облизавшись, и ухмыльнулся.

– Это стоимость одного семестра. Иначе вам два миллиона придется платить за все обучение. Все по справедливости.

«В жопу засунь себе эту справедливость, ублюдок!» – проворчала она в душе, а на лице лишь слабо выражала отвращение, сдерживая его всеми силами. Он вдруг стал таким противным. Из молодого и ухоженного красавца превратился в покрытого волдырями орка, облитого помоями. Ухмылка сгнила в представлении за секунды, в глазницах плавала болотная жижа, голова покрылась плесенью. Тошнота подступила к горлу физически. Хотелось его облевать, но тогда точно «Прощай, бюджетное место», а там родители… Отец бы эту рвоту в нее обратно засунул за такое разгильдяйство. Стало совсем паршиво.

Карина зажмурилась и сидела так в неподвижности бесконечные секунд десять, пока Луковский не сказал:

– У вас есть время подумать. Буду ждать в шесть.

Девушка смяла визитку и вышла из кабинета. Шла как зомби. Думала только о том, как выпутаться из ловушки Луковского. «Влад не поймет и не простит», – мысли, как дементоры, кружились в сознании, высасывая последнюю надежду.

* * *

– Если позволите, я расскажу историю, – Зайкин отвечал на чью-то реплику. – У меня первый секс случился рано с тремя девушками чуть постарше. Одна из них мне нравилась.

Углубившись в больные воспоминания, Карина пропустила значительную часть обсуждения. Когда осознала себя среди группы, опустила взгляд и прислушалась. Надя с Леной смотрели растерянно и удивленно, как и все остальные, кто его знал. Синие глаза уставились в пол.

– Это было в летнем лагере в США. Ребята там подозревали меня в гомосексуальности. А эти девчонки решили «вылечить»,– парень показал кавычки пальцами и сложил руки на животе, почесывая левой подбородок, – и запихнули в какую-то кладовку. Я уже занимался мастурбацией под порно, поэтому неплохо представлял, что такое секс. Мне очень хотелось это попробовать, особенно с той девушкой.

На несколько секунд он завис, даже указательный палец остановился под губой.

– Мне в этом действии отвели пассивную роль. Было неприятно, но я не особо сопротивлялся, предвкушал секс с возлюбленной. В какой-то момент самая активная, самая старшая, простите за подробности, стала делать минет.

Зайкин говорил рассудительным тоном без тени сожаления или стыда. Все внимательно слушали. Карина напряглась и затаила дыхание. Мозг переводил каждое слово на русский, поэтому осознание запаздывало.

– Она делала это так грубо и неприятно, кусалась по-настоящему, что я испугался и заплакал, – персиковые губы сжались на миг и превратились в улыбку «Джоконды». – Они рассмеялись, но не прекратили. Творили со мной, что хотели, пока не кончили. А я все это время ревел. Правда, девушка, в которую я влюбился, ко мне так и не притронулась. Я обломался, как обычно по жизни. И теперь не люблю минет. Травма, понимаете.