Договорились

Карина старалась глубоко вглядываться в фантастическое небо, чтобы абстрагироваться от упругой мякоти в собственной руке, которая вытягивалась вперед, как податливая глина на гончарном круге, и периодически загибалась от неловких движений. Но Жерару нравилось. Он почти и не смотрел проигрываемый в зале фильм. Казалось, тоже наблюдал космос, собственный, внутренний, жмурился от удовольствия и старался дышать ровно, но получалось судорожно.

– Понравилось? – спросила она, выходя из темного зала в светлый коридор.

Глаза слепило. Веки задрожали.

– Очень.

Мужчина развернул ее за талию и поцеловал. Они долго целовались. Жерар залез под блузку, но девушка его остановила.

– Поехали к тебе.

Он начал приставать еще в такси. Причем так разошелся, что вполне мог бы войти в нее прямо в салоне, не смущаясь любопытного водителя. Карине повезло, что доехали всего минут за десять. Парень содрал юбку прямо в прихожей, следом порвал колготки и оттянул кружевные стринги в сторону, чтобы вонзить окаменевший от возбуждения член. Она едва увернулась, выкрутилась из объятий и прислонилась к стене.

– Сначала презерватив, – погрозила кокетливым пальчиком.

Жерар недовольно фыркнул, как оседланный мустанг, но полез по карманам в поисках контрацептива. Пока он искал и натягивал резину на крепко стоячий пенис, она пыталась пробудить в себе страсть. Ей ведь нравилось раньше быть желанной, чтобы парни срывали с нее одежду, чтобы драли ее изо всей силы, чтоб сходили сума от перевозбуждения. Ей нравилось, как набухают члены от одного только взгляда, как сильные руки жадно сжимают хрупкое тело, как губы впиваются в кожу, оставляя засосы. Ей ведь нравилось. Раньше. А теперь она с тяжестью предвкушала слюнявые от бешенства поцелуи Жерара.

Он уложил ее на лопатки на пол и рывком вошел, приподнимая попу. Затылок с болью упирался в твердый кафель. Сбоку несло резиновой обувью и химическим запахом свежевыстиланного линолеума. Задрав рукава рубашки, он сорвал кардиган и блузку, оставив только бюстгальтер, под который залез шершавыми ладонями. Черные глаза вглядывались в ее лицо, но смотрели так, будто видели перед собой что-то другое.

Карина зажмурилась и перевела дыхание, чтобы не сопротивляться, хотя все мышцы напряглись в готовности обороняться до конца.

Пока он был в ней, она представляла глубины вселенной. Там взрывались целые галактики, образовывались черные дыры, квазары сияли на миллиарды световых лет. Шумные всплески солнечного ветра заглушали его частое дыхание и короткие французские словечки, которые она не понимала, но по тону и тембру догадывалась, что то были пошлости. Возможно, если бы она знала их перевод, то хоть толику возбудилась бы, но внизу живота все напрягалось от отвращения. Он упрямо продирался сквозь ее нежелание и боль, которые девушка пыталась скрыть придыханием и слабой улыбкой. В памяти отрывками всплывал Зайкин, голый, серьезный и ласковый. Болезненные ощущения сгладились воспоминанием об испытанном с ним удовольствии. Под конец все смыло шквальной волной большого взрыва. Жерар торопливо вышел, пыхтя, и кончил в презерватив. Мучения закончились. Карина облегченно выдохнула.

– Зачем мне планетарий? – улыбнулась она фальшиво, гладя его шею. – Мне кажется, я уже увидела космос.

Он весело прищурился и раскрыл белозубый рот. Комплимент пришелся его самодовольству по вкусу.

– Там другой космос.

Они лежали в обнимку, хотя ей так и хотелось вырваться, скинуть тяжелую руку с бедра, перестать чувствовать попой уже мягкий и сморщенный член и ощущать мускусный аромат с примесью каких-то трав. Девушка все никак не могла привыкнуть к его натуральному запаху. Он казался сыроватым и грубым, но больше всего чужим.

Мысли о Зайкине спасали. Карина вспоминала разные эпизоды из университетской жизни и невольно улыбалась. Мозг возбуждался, поток сознания ускорялся, волнение плавало по венам, оставляя приятный трепет. Хотелось быть с ним здесь и сейчас. Просто стоять рядом, дышать кокосом, всматриваться в синие глаза, слушать его истории и смеяться.

Поддавшись порыву, она написала ему сообщение, самое глупое из всех возможных в два часа ночи: «Ты спишь?». Сердце яростно колотилось. Глаза впивались в галочки под текстом, уведомлявшие о прочтении. Девушка постоянно оглядывалась на Жерара, боясь, что он может проснуться в любой момент, но он похрапывал умиротворенно.

Наконец, галочки поменяли цвет. Карина задержала дыхание. Сердце готовилось оборваться, слишком буйно билось о грудную клетку. Она возненавидела время в эти мгновения – секунды тикали нестерпимо медленно. Еще больше бесило обозначение действия собеседника в чате: «печатает…» с троеточием, усугубляющим ожидание неизвестного и не дающим никакого облегчения. Он долго печатал, прерывался и опять печатал, а ответ пришел короткий: «О тебе думаю». Фраза пролилась медом в душу. Карина мгновенно успокоилась и зарумянилась.

«Дрочишь?» – сама не поняла, почему перешла на пошлости, ведь хотелось другого.