Договорились

Карина специально закрыла рот, чтобы больше глупости не спрашивать. Синие глаза смотрели с улыбкой. Поняв, что вопросы не исчерпаны, парень рассказал все сам.

– Ну, меня часто бьют. Внешний вид мой многим не нравится, пацанам особенно. А когда я даже от девчонок не смог защититься в том лагере, папа испугался и записал меня на занятия по самообороне. Я сначала брыкался, но теперь не жалею. Хотя бы через раз удается уйти целым.

Ей стало больно за него. В одно мгновение. Резь пулей застряла между ребрами. Ее тоже судили по одежке, но причиняли лишь моральные страдания. До физической расправы доходил только отец. А Зайкин лыбился, как обычно, и говорил об этом тоже без боли, будто и не испытывал ее вовсе.

– Одевался бы нормально, и никто бы тебя не трогал, – буркнула Карина, склонив голову.

– А что ненормального в моей одежде? – синие глаза, как всегда, искренне недоумевали.

– Да все!

Она дернула его за язычок галстука.

– Я далеко не единственный, кто их носит, – озвучил он, насупившись.

– Огх, – девушка закатила глаза. – Нормальные люди носят нормальные галстуки с нормальными рубашками! А не на футболку… И не вот такие вот…

Его галстук пестрил оранжевым, салатовым и красным. И изображались там непонятные анималистические персонажи из мультфильма, который Карина никогда в жизни бы не посмотрела.

– Ну, раз их носят только с рубашками, делали бы тогда сразу комплекты. Они же отдельно продаются. Кто запрещает носить галстук с футболкой?

– Придурок, – сдалась Карина. – Давай, вернемся к Полине.

Она уткнулась в планшет и продолжила переписку. Зайкин отодвинулся к боковой стенке окна и оперся на нее лбом, скрестив руки на груди. Взгляд задумчиво смотрел в пустоту. Девушка не обращала на него внимания, пока не услышала тусклый голос:

– Ты тоже будешь меня стесняться, когда мы начнем встречаться?

От наглости она чуть не поперхнулась, вместо этого громко хмыкнула.

– Как интересно ты ставишь вопрос. Не когда, а если.

Взгляд не отрывался от экрана. Пальцы его облепили крепко. Зайкин улыбнулся.

– Если лучше, чем никогда.

Карина в душе благодарила его за неотступность. Саму себя ей трудно было преодолеть, а он шел напролом. Карие глаза скользнули по его белому лицу и задержались на пару секунд невольно, но, столкнувшись с синими, убежали, как от огня.

– Я придумала тебе слезливую историю, – захихикала девушка, показывая ему чат с Полиной. – О том, как ты влюбился в неприличную девку, которая оказалась откровенной шлюхой, после чего тебе захотелось чистоты и непорочности.

– Ага, – усмехнулся парень. – Поэтому я покупаю девственность?

– Блин, Зайкин, ничего ты не понимаешь! – она отобрала планшет обратно. – В этом не должно быть логики. Только страсти и боль.

Он хмыкнул.

– Тогда напиши, как есть. Про то, как я в тебя влюблен. Здесь тоже нет логики. Зато много боли.

Карина зря посмотрела ему в глаза. Синяя тоска закралась в душу. Хватило мгновения, чтобы наполниться ей по горло.

– Будто кто-то тебя просил. Сам дурак! – вспылила она и отодвинулась, нависнув над глянцевым экраном.

Распущенные волосы сплошной стеной закрывали ее лицо от его жалящих глаз, но это не спасало. Яд сжигал изнутри, пульсируя по венам под быстрые удары сердца.

– Тук-тук, – Зайкин аккуратно пальцем сдвинул ее волосы, словно за кулисы заглядывал. – Вам посылка, примите?

– Какая еще посылка? – вскинула голову девушка.

– Такая, – он быстро чмокнул ее в щеку.

Карина вмиг залилась румянцем и застыла на несколько волнительных секунд, быстро бегая глазами по его улыбчивому лицу, а потом заставила себя скукситься и толкнуть его в плечо.

– Иди ты со своими посылками!

– Куда? – посмеялся парень, слезая с подоконника. – У моей любви только один пункт назначения.

Он прильнул к ее лицу, оставив свободного пространства между носами сантиметров на десять, и рукой убрал штору волос за ухо, а сам глядел молча. Она не могла отвести глаз, оцепенев. Сердце под накалом возбуждения барабанило на износ. Частое дыхание не справлялось с охлаждением. Казалось, предел возможностей настал. Сил сопротивляться себе не осталось. Девушка чуть приоткрыла рот и посмотрела на персиковые губы, предвкушая их мягкость и нежность. Он подался вперед. Она закрыла глаза и выставила подбородок, готовая принять поцелуй. Вместо этого почувствовала теплое касание пальцев на запястье и услышала полушепот над собой:

– Дай хоть почитать, что я там твоей сестре пишу, – Зайкин вздохнул и выпрямился, переворачивая планшет.

Карина еще никогда не испытывала настолько возмутительную досаду. Она вся взрывалась от ярости, словно в ней рождалась новая вселенная. Внутренняя буря не давала и двух слов произнести, и даже пошевелиться. Сидя с приоткрытым ртом, она хлопала глазами и громко про себя ненавидела его: «Какой же ты, придурок! Зла на тебя не хватает!».