Договориться с народом. Избранное (сборник)

О положении и взглядах Патриарха Тихона и митрополита Сергия я поговорю позднее, тем более, что на этот счет сказано и написано уже немало, причем подчас с прямо противоположных позиций. А вот обновленцы оказались впоследствии настолько скомпрометированы, что об их идеях или не вспоминают вовсе, или же преподносят их в столь окарикатуренном виде, что заранее отбивают всякую охоту познакомиться с ними поближе. Даже в одной совсем недавно появившейся газетной статье на церковную тему их упрямо именуют «обнагленцами», как их «припечатали» некоторые верующие в те крутые времена. В наши дни новый повод вспомнить о них в самом отрицательном смысле представился в связи с обсуждением попыток установить новые порядки в церковной общине московского священника Георгия Кочеткова и ряда других священнослужителей, которых консервативно настроенная часть духовенства называет «неообновленцами».

Для большинства пишущих и читающих наших соотечественников единственным приобретением после 1985 года стала возможность относительно свободно хотя бы устно высказывать свои взгляды. (Обратиться к общественности через средства массовой информации могут по-прежнему немногие.) И, пожалуй, пока и эта возможность снова не отпала, есть смысл непредвзято посмотреть на деятельность обновленцев и попытаться отделить в них идеи, правильно отразившие нужды реформирования Церкви, от того, что действительно заслуживало осуждения. Начну с некоторых выступлений деятелей группы «Живая Церковь».

Ультиматум

В самом начале процитирую малоизвестный документ, отразивший один из самых драматических моментов в жизни Церкви в первые послеоктябрьские годы (дело происходит в 1922 году).

Временное самоустранение св. Патриарха Тихона от управления

«12 мая группа духовенства в составе протоиерея Введенского, священников Красницкого, Калиновского, Белкова и псаломщика Стадника направилась в Троицкое подворье к св. патриарху Тихону и имела с ним продолжительную беседу. Указав на только что закончившийся процесс Московского Губревтрибунала, коим по делу о сопротивлении изъятию ценностей вынесены 11 смертных приговоров, группа духовенства моральную ответственность за эту кровь возложила на патриарха, распространившего по церквам свое послание-прокламацию от 28 февраля. По мнению группы духовенства, это послание на местах явилось сигналом для новой вспышки руководимой церковной иерархией гражданской войны Церкви против Советской власти.

Священником Красницким в беседе было указано, что с именем патриарха вообще связано вовлечение Церкви в контрреволюционную политику, конкретно выразившееся, между прочим:

а) в демонстративном анафематствовании патриархом большевиков 19 января 1918 г.;

б) выпуске патриархом послания от 15 (28) февраля, призывавшего к сокрытию в потайных местах церковного имущества, к набатным звонам и организации мирян в целях сопротивления Советской власти (это послание, по словам священника Красницкого, на местах вызвало 1414 кровавых процессов);

в) в посылке патриархом Николаю Романову в Екатеринбург через епископа Гермогена благословения и просфоры;

г) рукоположении в священный сан и в приближении к высшим иерархическим должностям целого ряда лиц, определенно выявивших себя в качестве приверженцев старого, монархического строя;

д) в превращении Церкви вообще в политическую организацию, прикрывающую своей ризой и впустившую в свои приходские советы те безответственные элементы, кои хотят именем Церкви и под флагом Церкви свергнуть Советскую власть.

Указав на то, что под водительством патриарха Тихона Церковь переживает состояние полнейшей анархии, что всей своей контрреволюционной политикой и, в частности, борьбой против изъятия ценностей она подорвала свой авторитет и всякое влияние на широкие массы, группа духовенства требовала от патриарха немедленного созыва, для устроения Церкви, поместного собора и полного отстранения до соборного решения от управления Церковью.

В результате беседы, после некоторого раздумья, патриарх написал резолюцию о передаче своей власти до поместного собора одному из высших иерархов».

Чего же добивались обновленцы?

Чтобы понять сущность обновленческого движения, лучше всего начать с их собственных программных документов, один из которых так и назывался: «Что нужно Церкви?» В нем говорилось:

«Церковное море взволновано. Корабль церковный готов опрокинуться. Это заставило матросов подойти к капитану и указать ему крайнюю опасность положения. Патриарх, по личному своему усмотрению, отказался, до собора, от власти и решил передать ее одному из высших иерархов, который, стоя во главе Высшего Временного Церковного Управления, должен подвести Церковь к тому собору, который разрешит назревшие мучительные противоречия.

Это будет второй Всероссийский церковный собор. Напомним читателям обстоятельства, при которых собирался и протекал первый собор.