Договориться с народом. Избранное (сборник)

От усобиц, споров, которые князьям приходилось разрешать военной силой, страдало мирное население. Опустошать землю князя-противника и уводить его людей в полон, «грабить и продавать людей» было обычным делом. В лучшем случае плененных жителей селили на землях захватчика, в худшем – продавали в рабство: «много христиан загублено было, а другие в плен взяты и рассеяны по разным землям». Страшно читать в летописях, как сотнями убивали мирных жителей, жгли города и села и даже святыни: «Олег, подступив к городу, пожег вокруг города и монастыри пожег… повелел зажечь Суздаль город…» Как князья приводили на Русь в качестве союзников в междоусобных войнах половцев и других чужеземцев, и те грабили ее: «Половцы же стали воевать около Чернигова, а Олег не препятствовал им, ибо сам повелел им воевать. Это уже в третий раз навел он поганых на землю Русскую…» А уж забирать провиант у местных жителей считалось нормой. И в летописях появляются сетования: «наша земля оскудела от войны и от продаж».

Появились князья-изгои, которым не нашлось места на этом пиру жизни, и они тоже пытались устроить свое счастье – отнять уделы у тех князей, которые оказывались недостаточно сильными, чтобы удержать свои владения. В споры князей вовлекались их родственники – владетели соседних государств, которые тоже были не прочь поживиться за счет мирного населения Руси. Даже во время совместных военных походов у князей не было верховного главнокомандующего, а каждый из них действовал самостоятельно (пример – битва на Калке, закончившаяся столь печально). Княжеские семьи расплодились, князей стало, как звезд на небе. На Западе старший сын после смерти отца получал его землю, второй сын, вероятно, – деньги, на которые он мог обзавестись своим имением, а третьего и последующих сыновей снабжали конем и рыцарскими доспехами и отправляли «на ловлю счастья и чинов». А Рюриковичи всем сыновьям давали города, княжества все больше дробились на уделы, центры которых превращались в «гнилые местечки». Как тут не вступить в драку за сносные условия своего существования? Прав был академик Рыбаков, писавший, что самым большим бедствием и проклятием Киевской Руси были ее князья.

Сами князья, летописцы, а затем дореволюционные историки и публицисты много сделали для того, чтобы облагородить облик варягов-князей. Бывало, при жизни князь совершал страшные преступления, но после смерти летописец посвящал ему некролог-панегирик. Тут можно провести аналогию с известным высказыванием русского историка В.О.Ключевского: жития святых так же похожи на биографию, как икона на портрет. Не отрицая значения побед над внешними врагами и иных заслуг киевских князей, все же надо сказать, что коренные свойства германских колонизаторов они сохранили в полной мере, особенно надменность в отношениях с туземцами, алчность и неуемную жажду славы.

Желая укрепить свою социальную базу, впоследствии Рюриковичи предводителей славянских общин сделали боярами, своего рода местной квазиаристократией, а фактически коллаборационистами. Но настоящей аристократией бояре так никогда и не стали: Рюриковский клан строго следил за сохранением непреодолимой границы между собой и туземцами. Князь – это был как бы прирожденный офицер, тогда как боярин – в лучшем случае вахмистр. Когда большое войско, под предводительством боярина, потерпело поражение от менее многочисленного противника, объясняли это просто: «Так князя-то там не было!»

До Смутного времени князем нельзя было стать (например, за заслуги), им можно было только родиться, то есть это была исключительная привилегия клана Рюриковичей; первым в князья (великие!) сумел прыгнуть из бояр Годунов, дальше титул князя получили от Лжедмитрия II Трубецкие… Петр I вообще решил приравнять князей к графам и баронам, но до самого конца монархии пожалование в князья было редчайшим исключением; самые заслуженные боярские роды типа Вельяминовых так и оставались нетитулованными. При этом, отметим, кавказские князьки сразу же стали полноценными российскими князьями. Салтыков-Щедрин с сарказмом описывал цель приезда в Петербург двух братьев-кавказцев, бывших карточными шулерами. Они требовали подтверждения их княжеского достоинства на основании того, что у них на родине были сакля и две козы.

Вот такой была Киевская Русь, которой владели князья – потомки германцев. При том анархическом и разбойническом строе, который в ней утвердился, остается лишь удивляться тому, что она просуществовала так долго – до XIII века.

Появление русского народа