Договорная жена

– Здесь мое место. Я ведь твоя. Как собака твоя, как вещь. Можешь будку еще мне поставить, можешь хоть на цепь меня посадить, и руки мне до мяса изрезать! Мне все равно. Я не стану спать с тобой в одной кровати. Мне и здесь хорошо.

Голос подавленный, судорожный, тихий. Говорит это, и не смотрит на меня, словно с полом, блядь, общается.

Кулаки сами собой сжимаются. Видать, не вправили ей мозги предки, а наоборот, нахрен сломали еще больше.

– Ты не собака, девочка. Ты жена моя. Моя женщина. Вставай. На полу холодно.

Рычу на нее. Взгляд короткий бросает на меня. Упрямый, и все равно несломленный, дерзкий. Послал черт жену, блядь.

– Нет!

– Встань, я сказал. Иди на кровать. По-хорошему говорю.

– Не буду.

Мое терпение лопается быстро. Подхожу к ней, и хватаю за талию. Подхватываю на руки, отдирая от пола, и бросаю на кровать. Малика легкая, уже почти невесомая от своей голодухи, блядь.

Кобра тут же клыки выпускает, и пытается меня ужалить, но я лишь скручиваю ее, и вдавливаю лицом в матрац. Тело мягкое, теплое, податливое, только хозяйка его бешеная, тут же брыкаться начинает. Орать, а потом…реветь. Громко, протяжно и просто навзрыд, от чего трахать ее у меня пропадает всякое желание.

Отпускаю ее руки и слезаю с нее, понимая, что никакого секса сегодня не будет.

Малика вся подбирается, и отворачивается от меня на бок. Дышит как-то тяжело, закрыв лицо руками.

Устало провожу рукой по лицу. Назвать эту притирку медовым месяцем язык не поворачивается. Семь кругов ада, скорее.

– Не бойся. Не трону сегодня.

Продолжает реветь и судорожно всхлипывать. Вздыхаю.

Трахаться с этой коброй гремучей мне точно сегодня не хочется, но и позволить, чтобы девочка спала на полу, я тоже не могу.

Беру одеяло и укрываю ее. Выхожу из комнаты, хлопнув дверью. Женился, блядь.

Глава 29

В моей голове словно цунами проносится. Я до последнего надеялась, что родители заберут меня, мама будет за руку держать, а отец обнимет и поймет, но они не забрали.

Они просто проведали меня, словно зверька в клетке, и уехали домой.

В тот момент в моем сердце словно что-то умерло, и я поняла, что они просто бросили меня. Оставили наедине с монстром, которого сами же и боялись.

Когда родители уезжают, Ахмадов подходит слишком близко ко мне, и я замираю. Сердце очень быстро колотиться в груди. Я из последних сил сдерживаю слезы, чтобы просто не расплакаться перед ним, как маленькая обиженная девочка.

Мужчина стоит рядом и сканирует меня взглядом, а я…не знаю теперь, что делать. Вот вообще не знаю. Как мне теперь вести себя с ним, как реагировать, что говорить.

Я вся в его власти. Он может руководить моей жизнью, как кукловод. Захочет – убьет. Захочет – будет истязать мое тело так, что от него даже места мокрого не останется.

Слезы подбираются к глазам, но я терплю. Не покажу, как мне страшно.

Не знаю, что на меня находит, но в этот момент я делаю то, что чувствую. То, что думаю, будет правильным.

Я беру руку мужчины, и целую его ладонь. Я боюсь его. Я не хочу, чтобы он делал мне больно, но Вахид реагирует на это как-то странно. Страшно даже.

Когда мама целовала руку отцу, он всегда ее по голове гладил, и к себе прислонял, но Ахмадов…резко руку мою отрывает и прогоняет.

Опозоренная, униженная и расстроенная я поднимаюсь к себе. В ногах все еще чувствую слабость, однако голова уже не так сильно кружится. Я стану есть. Немного, но стану. Было крайне глупо еще и лишать себя еды, когда этот монстр и так уже лишил меня всего остального.

Я сижу в комнате, как мышь, весь день. Реву периодически, жалея себя и сетуя как свою горькую судьбу.

Успокаиваюсь только немного, когда мне в комнату приносят ужин. Выпиваю сладкий чай, и съедаю пару фиников. Становится чуть лучше. В этот же момент корю себя за дурость и слабость.

Малика, возьми себя в руки, наконец! Давай же, ты одна осталась. Ты никому не нужна. Никому, кроме себя.

Глупо было надеяться, что мама, которая всю жизнь обожала сыновей, отдаст мне предпочтение, и подвергнет их опасности. Она всегда выберет сыночков, а отец…и подавно.

Чувство несправедливости подавляло меня, но чувство собственного достоинства не давало окончательно сойти с ума.

Когда на улице уже начинает темнеть, я с опаской поглядываю на заправленную кровать. Вахид придет скоро, и снова заставит мое тело подчиниться ему, а я…не могу. Не могу позволить случиться этому опять. Чтобы у меня между ног все становилось жутко мокрым, а тело…жаждало его так сильно, что аж коленки подгибались. Глупое тело, глупая ты, Малика, нельзя!

Быстро хватаю подушку, и бросаю ее в угол комнаты под батарею. Мне уже нравиться это место. Я лучше здесь буду спать, как собака на полу, чем лягу с Ахмадовым в одну постель.

Кажется, я успеваю даже задремать так, когда в комнату входит Ахмадов. Внутри все сжимается от одного только его присутствия. Высокий, огромный, дикий. Будучи на полу, сейчас он кажется мне еще более свирепым.

Когда мужчина хватает меня, и бросает на кровать, игнорируя мои попытки вырваться, я просто срываюсь. Реву в голос, так громко, как кажется, еще ни разу в жизни не ревела.