Договорная жена

Ее руки связаны. Ладони побелели, и я невольно сжимаю зубы. Сука, Саид. Перестарался. Слишком сильно связал. Ей, наверняка больно, но я сдерживаюсь. Все должно выглядеть реалистично, до последней капли.

Кобра тяжело дышит и ревет. Сквозь ее всхлипы мне удается разобрать, что она умоляет не трогать ее, даже замужем, оказывается, она. Удивительно. Какое подчинение.

Жаль только, что не при мне она говорит это, а при левом мужике, под которого думает, ее подложат. И подложат. Я не собираюсь останавливаться.

Девка громко вскрикивает, когда я задираю ее платье и стягиваю трусы, оголяя аппетитную задницу. Мне хочется нахрен просто разорвать это платье, но я не спешу. Я буду играть с ней и смотреть, как она реагирует на чужого мужика.

Смачно приложившись к ее заднице ладонью, отчетливо вижу красный след от моих пальцев, а малышка лишь сильнее начинает реветь.

Что-то не похоже, чтобы она кайфовала от любого. Совсем не похоже, но мне плевать. Я должен ее наказать. Прямо сейчас и так, как планировал.

Рука горит от хлопка об ее зад. Я подбираюсь к Малике ближе, стоя сзади на коленях. Просовываю руку ей за живот, и прикасаюсь к промежности. Сухо там, как в пустыне.

Ожидаю хоть так пробудить в ней отклик, но срабатывает в точности наоборот.

Малика вся как-то дергается, а затем резко содрогается, и я вижу, что ее тошнит. Сильно и резко, выворачивает просто.

После этого девчонка как-то неправильно пошатывается, и вскоре просто заваливается в обморок, нахрен отключившись. Она не выдержала. Просто сознание потеряла.

Сжимаю зубы. Доигрались.

Блядь.

Пора заканчивать спектакль.

Мы его продолжим, но уж точно не в этом притоне.

Глава 35

Наказание кобры идет явно не по плану, а точнее по пизде просто скатывается. Я достаю нож, и отвязываю ее руки. Сука. И правда, слишком сильно были затянуты. На белой нежной коже замечаю явные следы веревки.

Малика не шевелится, явно в отключке, так не сыграет.

Неужели так сильно испугалась? Не верится даже.

С виду она бойкая и дерзкая, а на деле, оказывается, та еще трусиха.

Я опускаю ее платье и поднимаю на руки. Легкая, теплая, податливая, вот бы и в сознании такой была, а не змеей гремучей и ядовитой, отравляющей мне мозг.

Достаю ключ и открываю двери.

Выношу девчонку на улицу, укладываю на заднее сиденье машины. Все еще не пришла в себя. Странно, хотя может, так даже лучше. Я и так уже понял, что ее слова пустышкой были. Не хочет она трахаться любо с кем. Судя по реакции, точно не хочет раздвигать ноги перед первым попавшимся членом.

Всю дорогу кобра спит. Я периодически поглядываю на нее, и кулаки сжимаются сами собой. Длинные черные волосы, пухлые бледные губы, закрученные ресницы пушистые, как у куклы. Красивая, блядь. Ну почему, на кой хрен она такая упрямая?

Я ведь и правда ее сегодня чуть было не выкинул. Передумал в последний момент.

Не смог. Не из-за жалости, а из-за жадности, скорее. Не привык разбрасываться своим. Делиться тоже ненавижу. Моя она, а значит, будет мне женой, хочет того или нет.

Когда Аслан домой доезжает, вытаскиваю Малику и несу в дом.

Проверяю пульс на всякий случай. Уж больно мертвой она выглядит, но сердце бьется. Девушка просто перенервничала, потому отрубилась.

Я не давал разрешения Саиду пичкать ее какой-то дрянью. Если бы он хоть попробовал ей всунуть таблетку, я бы голову ему снес, и прикопал бы в его же клумбе во дворе.

Мне нужны были реальные чувства девчонки, и я их получил, однако не совсем те, которые хотел.

Предвидел, уверен был, что она будет стонать и жаждать чужого мужика, но нет.

Малика тряслась и рыдала. Она боялась, а не хотела чужой член, и это меня остановило.

Она ляжет под меня. Добровольно.

То, как девушка стонала подо мной, невозможно сыграть. Просто нереально сымитировать. Ей было хорошо. Я уверен в этом, вот только ее дурацкое упрямство не давало признаться в этом.

* * *

Открываю глаза от какого-то шуршания совсем рядом. Как только приподнимаюсь, вижу, что моя спящая красавица уже проснулась, и шарит по комнате, точно слепой щенок.

Странная, неужели еще не усвоила, где дверь? Присматриваюсь. В темноте плохо видно, однако ее тень все же заметна.

Девка, точно лунатик, ходит вдоль стены, и лапает обивку. Что она ищет? В трех соснах, что-ли, заблудилась?

Вскоре что-то падает, и я слышу писк. Сдавленный, приглушенный, хриплый. Кажется, это была ваза, так как грохот стоит просто неимоверный.

Шуршание становится сильнее. Я вижу, что Малика нервничает, и шастает тут, как загнанный зверек, ища выход.

Поднимаюсь и иду к ней. Как только обнять ее хочу, слышу крик, пронзающий меня до самых костей самых.

Громкий, истошный и отчаянный. Это даже не крик. Это какое-то рявканье с охрипшим голосом, после которого девушка начинает царапаться.

Точно озверевшая кошка, она набрасывается на меня, и раздирает ткани до крови. Я буквально чувствую, как моя кожа лопается под ее острыми когтями, но повторить свой маневр уже не даю.

– Успокойся!

– Нет, нет, не трогайте! Хватит, хватит!