Дойти до другого берега

В 2006-2008 годах я проводил шефские концерты для воспитателей костромского Дома малютки и других учебных заведений. Я также оказывал посильную (насколько позволял мой маленький доход) материальную помощь. Как оказалось, это приносит не только духовное удовлетворение, но и вознаграждается большей благодарностью…

Конечно, я не хотел освещать благотворительность, и даже был такой случай. Когда мы ехали от Дома малютки к школе № 5, к нам “на хвост” сел наш друг журналист и художник  Сергей. Он предложил осветить в том числе и спонсорскую помощь, но я категорически отказался, и Сергей сдержал слово: когда вышла статья “Добрые концерты”, там ни слова не было о благотворительности. Сейчас я пишу об этом, потому что решил написать обо всём.

И вот спустя какое-то время в офис моих родителей пришло письмо о том, что мэр города рекомендовала меня в энциклопедию “Лучшие люди России”. Но, как оказалось, в этом волнующем событии присутствовал и коммерческий момент. Помещение статьи обо мне было бесплатным, но за фото, объём материала и высшую общественную награду -  медальончик в виде Мальтийского креста, я должен был заплатить 66 000 рублей.

Конечно, для многих сумма невелика, да и тем более в два платежа. Любой нувориш, мечтает повесить себе на пузо медаль. Но я подумал, что должен быть лучше. И я отказался. Что-то некрасивое было во всём этом. Моя мама сразу огорчилась, и я разрешил ей оплатить только другую, более дешевую (в пределах одной зарплаты) номинацию. Видимо ей очень хотелось, чтобы её сын получил эту дурацкую ненастоящую медаль.

Моя Клара, воодушевленная успехом мужа, по глупости похвасталась у себя в отделе. Её толстые бабы-сотрудницы сразу принялись её оскорблять, заявляя ей, что я этого недостоин и ничего не сделал для города. Тогда Клара с обиды проболталась насчёт общественной деятельности и благотворительности, на что ей было заявлено, что деньги твой муж - предприниматель ворует у рабочих и должен отдавать им, и что они лучше будут слушать “На-На”, чем умные песни её мужа, и вообще, зачем тратить на всё это деньги, лучше купить шубу. А мой доход в то время не превышал заработную плату простого рабочего.

К тому же  мы с Кларой тогда выступали против меховой индустрии, считая, что негуманно вот так убивать животных.

Но здесь, чтобы разбавить негатив, можно упомянуть о более весёлом моменте. Однажды я стал замечать, что мой сотрудник слабеет на глазах и чуть ли не падает в обморок. Когда я поинтересовался причиной такого его состояния, он ответил следующее: “ Я решил отказаться от мяса, чтоб быть похожим на тебя. Уже неделю держусь… Но больше не могу – ночью котлеты снятся”. Я на него накричал, чтоб он не смел этого делать, что всё это приходит само собой, а не по какому-то там решению…

Животных я всегда любил. Одно время я очень мечтал о таксе. Когда я видел эту породу на улице, она мне казалась верхом изящества и оригинальности. И вот, наконец, жена, которая больше всего в жизни боялась пауков, собак и машин, вероятно, из-за большой любви ко мне, разрешила завести мне таксу. И я купил щенка у одного своего знакомого, который был со мной в бизнесе по лому чёрных металлов. Иначе говоря, имел КАМАЗ, резак и пару мужиков-резчиков, чего у меня не было. Кобеля назвал Жаком в честь одного из моих любимых шансонье Жака Бреля… Какую же злую шутку сыграло надо мной провидение! Собака той породы, о которой я мечтал, оказалась совершеннейшим недоразумением. Существо метило постельное бельё, гонялось за всем, что движется – от солнечных зайчиков до котов. Всё время норовило совершить соитие с приходящими ко мне в гости творческими личностями, кусало хозяев и норовило всё время свалить из дома. Однажды ему это удалось. Жак вернулся домой на седьмой день, выглядел он как скелет, обтянутый чёрной блестящей шерстью.

У этой псины начисто отсутствовали охранные функции: она валялась в ногах у всех, кто приходил к нам домой. Лишь две вещи нравились мне в этом существе: это всё же была такса и она умела выть под губную гармошку.

Однажды Жак вернулся домой с перебитыми ногами, и мы делали ему операцию – вставляли титановый стержень. Он так и хромал на нём до конца.