Дойти до другого берега

Клара вскрыла это письмо в 1994-м году. Во времена бессовестного дележа собственности, разгула бандитизма, повальной коммерции, спекуляции, господства денег, обнищания одних и обогащения других. Когда люди собирали окурки на улице и продавали стаканами на рынке. Спустя три года после того, как Советского союза не стало.

5.

Итак, мы играли до 1995, потом, естественно поженились, родился наш сын Кирюшка. Сначала у него проявился не музыкальный а актёрский талант. Уже в детском саду он стал победителем городского конкурса “Фристайл” среди чтецов.

Месяца два после окончания института я работал журналистом в Костромской телерадиокомпании в отделе общественно-политических программ под руководством очень некрасивой журналистки по имени Лариса. Видимо, пытаясь быть оригинальной, она ещё к тому же смешно одевалась, напоминая своим видом сороку. Провинциальный журналист - это человек, который всегда на понтах, потому что звезда… деревни.

Я сделал две программы про Костромских старообрядцев и отца Владимира, а также про скандальную секту «Аум Синрикё».

«Аум Синрикё»… да, это была бомба. Мне повезло познакомиться с пареньком из секты, и я предложил ему интервью для «Молодёжки» (туда я писал иногда под псевдонимом Ликки Любимич). Материал был такой интересный, что некий Егор Тальк (псевдоним журналиста из «Молодёжки») подмазался к нему. Дополнил какой-то ерундой знаков в пятьдесят, но зато поставил свою подпись на первое место. Потом, как я уже говорил, я сделал про Синрикё программу на телевидении, после чего в редакцию пришло несколько гневных писем.

Когда я получил на телерадиокомпании первый гонорар, я подумал, что на такие деньги мне семью не прокормить.

И я пошел работать прорабом в одну постсоветскую строительную фирму под руководством известных в городе хапуг – Балдиной и Иванова. Отработав два года, я ушёл, забрав долг по зарплате за несколько месяцев масляной краской. Заимев несколько 40-литровых фляг эмали, я пустил их в дело, покрасив павильоны на Центральном рынке. К тому времени у меня установились дружеские отношения с директором костромского центрального рынка и по совместительству местным политическим деятелем. Объём же я провёл через фирму моих знакомых. Конечно же, немного денег я на этом потерял, но, тем не менее, мне хватило средств на регистрацию своего предприятия и получение лицензии на строительные работы, что я и осуществил в 1997-м году.

Появились деньги, сразу появились старые знакомые, которые лезли в друзья.

Стали приставать молодые ищущие женщины.

Каждая из этих самок как будто хотела написать свою лав-стори, но непременно с успешным (как они говорили) человеком.

Но самый интересный персонаж - это дядя со стороны отца. Этот неожиданно появился у нас в городе, спасаясь от обманутых им компаньонов. Долговязый, сутулый, в очках на вытянутой идиотской морде, он всегда отвратительно одевался и постоянно на всём экономил. Любимым его персонажем был магнат - герой «Трилогии желания» Т. Драйзера. Говорил он всегда о деньгах. Когда дядя приходил по работе к какой-нибудь женщине, он скалился, потом излагал свою просьбу, потом говорил: «С меня шоколадка». Шоколадки женщина не получала. Наверное, они до сих пор ждут от него шоколадки…

Он предложил мне работать вместе. Я как раз ремонтировал не что иное, как старообрядческий храм отца Владимира. Сам поднимался на купола и наблюдал за работой. Там вверху было жарко, и у меня часто была мигрень, но всё равно это было интересно. Мой новый компаньон не появлялся.

Когда мы закончили, мне неудобно было спрашивать у отца Владимира про деньги, я позвонил через пару недель. Но он мне сказал, что неделю назад был мой родственничек и все забрал. Дядюшка написал мне расписку, которая до сих пор висит у меня в шкафу. Но, ни я, ни рабочие, денег от него не получили. Это был единственный раз, когда я не выдал рабочим зарплату.

Старообрядец отец Владимир каждое утро он ходил на реку. Почему он решил привести приход в порядок? Не знаю, но, спустя несколько дней после осуществления идеи, он также пошел на реку утром. Его нашли днём в поле. Он умер. Иногда я смотрю на видеокассете свою передачу про него, то место, где он смотрит на небо.

Моё мелкое предприятие не разрослось до гигантских размеров. Наступил кризис, и мы навсегда перешли в стадию сведения концов с концами. Я снова стал  жить богемной жизнью, и на первом месте для меня было творчество. Отдавать себя всего бизнесу, как этому учат американские учебники, я не собирался. К тому же я не очень люблю деньги и сразу определил для себя какой-то материальный минимум: жильё, автомобиль, скромная обстановка. Говорят, в Европе все так живут. С Кирюшкой сидели нянечки. Одна воровала продукты, вторая водила мужиков и воровала видеокассеты, третья поставила ребёнку фингал. И мы отдали Кирюшку в садик.