Дойти до неба

Очередная осветительная ракета зависла прямо над небольшой поляной, открывшейся взору. Первое, что бросилось в глаза — ящик рации установленный на свежий продолговатый земляной холмик. В основании могилы, опираясь на рацию, торчал прикладом вверх воткнутый штыком в землю автомат.

Курсанты пробрались через кусты, оглянулись по сторонам и медленно пошли к центру поляны.

Прямо на земле, спиной к ним, сидел невысокий, с ног до головы вымазанный грязью, человек. Только на плече виднелось небольшое относительно чистое пятно. Красный, почти оранжевый в свете ракеты погон с желтой буквой «К». Непокрытая голова Андрея упиралась подбородком в грудь.

— Н-да… — Дмитрий подошел к бывшему разводящему и присел на корточки. — Похоже, и здесь опоздали.

Он осторожно нащупал артерию на Андрюхиной шее и отрицательно помотал головой.

Слава, поборов возникшую в ногах слабость, обошел могилу с другой стороны. На раскинутых в стороны ногах Андрея лежал его родной автомат Калашникова, а палец правой руки до сих пор покоился на спусковом крючке. Слава только вблизи заметил, что растерзанная во многих местах форма пропитана не только грязью.

— Холодный уже, — Димка встал и резко вскинул автомат, прицелившись в ракету. — Пух!

Не опуская оружия, он посмотрел на присевшего теперь Кроткова и передернул затвор.

— Ну, вот. Теперь Андрюха… Дадим салют?

Слава с отсутствующим видом, как во сне, медленно разжал пальцы Андрея и потянул на себя его автомат. Металлический щелчок и последующее шипение разум воспринял как-то созерцательно. На скатившуюся между ног Андрея «лимонку» с дымящимся замедлителем среагировал Димка.

— Граната!

Он мгновенно дал команду на замедление, построил за Славкиной спиной вихрь портала и, навалившись в прыжке на товарища, увлек его за собой.

15.23 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 9. Клиника Института мозга человека РАН, map #1837.

Ирина вяло ковырялась ложкой в больничной перловке. Заметив пустую тарелку и вопросительный взгляд сына, протянула ему свою порцию. Ире, на самом деле, очень хотелось спать. Сказывались бессонная ночь на дежурстве и нервное напряжение последующего виртуального путешествия. Глаза закрывались сами собой. В палате ничего не происходило, ритмичный писк приборов убаюкивал…

Пик… Пик… Пик…

Она пребывала в том состоянии измененного сознания, когда реальность сливается с видениями, и самые фантастические образы не вызывают никакого удивления. Все естественно и знакомо, мыслей нет…

Сережка встает со стула с тарелкой в руках и открытым ртом…

Круглый экран осциллографа превращается в не менее круглый глаз, моргает…

Пациент сжимает кулаки…

Плавятся стрелки висящих над кроватью часов, капают на спинку…

Пик-пик, пик-пик. Пик-пик-пик!

Ирина вздрогнула. Ее сердце тревожно крутанулось в груди, подтолкнув к горлу какую-то шершавую волну и смахнув с глаз подкравшийся сон.

Больной, напряженно выгнув грудь, глубоко вздохнул через нос. Ира подскочила со стула, тревожно схватив Кроткова за запястье. Сон, скатившись по спине, упал на пол и окончательно разбился.

Пик-пик, пик…

Вячеслав тяжело, с глубоким грудным стоном выдохнул и снова вытянулся на кровати. Ирина бросилась к приборам и защелкала тумблерами. Из электроэнцефалографа поползла широкая лента, почти закрашенная беснующимися линиями.

Кротков закричал, и Сергей, наконец, выронил из рук тарелку.

01.32 . Четверг 12 мая 1988 г., окрестности Борисполя, map #1853.

Здесь не было луны. Здесь не было ракет. В кромешной тьме не шумели отсутствующие листья и не пели несуществующие лягушки.

Поднявшись, Слава зашвырнул оба автомата в темноту и напролом ринулся сквозь сухие кусты.

— Славка! — Димка вскочил на ноги и бросился следом, на звук сокрушаемого сухостоя. — Славка, стой!

Кротков добежал до края островка, сделал три шага в хлюпающей жиже и остановился.

— Крот, ты где?

Не слыша позади себя треска сминаемых кустов, Вячеслав поднял голову к звездному небу и дико, на одной ноте, заорал.

— Вот, теперь слышу, — Базов, вытянув вперед руки, нащупал однополчанина. — Погоди.

Слава яростно проскрипел команду на замедление, побежал внутренним взором по собственным внутренностям и вывалился в «космос».

— Уп-с, — Димка ощутил «стекло» даже в кромешной тьме. — Крот, не балуй…

Вячеслав выделил глазами из древа миров ту ветку, на которой они сейчас находились и, снова заорав, представил себе, как она сминается, рвется, разлетается на мелкие…

— Да что ж ты так орешь-то?…

Базов оглянулся. Темнота отступила, уступив место какой-то серой мгле. Она надвигалась со всех сторон, сжимая кольцо, захватывая неподвижную воду, пожирая землю и заросли мертвого кустарника. Когда серое однообразие поглотило весь мир, Дмитрий вытянул руку.