Док. Мечты "сбываются...".

Я возразил: – Ей детей кормить надо! И вообще, я кажется, влюбился.

Арман заржал, что конь невоспитанный.

– Ну, ты, брат, не первый, чьё сердце наша красавица пленила! Идём, несчастный, ещё арсенал в порядок приводить, а я с ног валюсь.

Поспать нормально не удалось. Нас разбудил шум на улице и какой-то странный лай.

Арман подскочил с кровати, как ошпаренный.

– Алиска хипишует! У нас гости! – Кинулся к смотровым окошкам.

Я пристроился рядом.

На улице не было никого, но в соседнем доме, что-то происходило. Оттуда раздавался грохот, треск ломающихся досок и тявканье лисицы.

– Твари! Гнездо учуяли! Мать вашу! – Прорычал Арман не своим голосом.

Я озадаченно уставился на него: – Что делать будем? Я иду туда!

– Псих?! Ты звуки слышишь?! Там не бегуны паршивые. Топтун, как минимум! И, кажется, не один!

Я заметался по комнате, стремительно ища в голове выход из положения, периодически выглядывая на улицу в узкое окошко.

– Придумал! Я выманю их, а ты стреляй! Постой, а если просто пострелять, они выйдут поглядеть, кто тут шумит? – С этими словами я кинулся к оружию.

Пальба по стенам дома ни к чему не привела. Никто не вышел, притихший грохот продолжился. Я кинулся обуваться и одеваться, а точнее, зашнуровался на босу ногу и накинул разгрузку поверх футболки. Штаны одевать времени не было.

– Не повелись на стрельбу! Видать, умные твари, – сказал Арман, натягивая ботинок. – Док, ты хорошо подумал?

– Да! – ответил я, шнуруясь. – Попытаюсь их вытащить оттуда, а ты встречай.

Я не крался, а ломился, словно лось на брачном гоне. Буквально, через пару секунд был под окном. Прижался к стене, заглянул. Темно, ничего не видно, только огромные силуэты увлечённо копают землю и швыряют обломки половых досок. Алиска не лаяла, было слышно только урчание и звуки раскопок.

Закинул бы пару гранат, но нельзя, боюсь рыжую с выводком задеть. Сунул ствол винтовки в окно и полоснул очередью по силуэтам, стараясь попасть туда, где, по идее, должны быть ноги мутантов. Даже у самых защищённых конечности – самые открытые и относительно слабые зоны. С перебитыми ногами на руках сильно не побегаешь. Послышались суета, топот и грохот, будто танком в стену! Дом вздрогнул и затрещал! На голову с крыши посыпалась труха. Урчание сменило тональность, и в ту же секунду в окно вылетела когтистая лапа и клацающая кривыми зубами, страшная, зловонная харя. Моё тело сработало само, на инстинктах. Я даже не понял, как оказался в трёх метрах от окна, сидящим на заднице, с кольцом от гранаты в руке. А мутант, клацнув невероятно огромной пастью, что-то заглотил. И тут жахнуло!

Меня обдало с ног до головы ошмётками мозгов, крови и слизи, приправленными осколками костей, которые больно вонзились во все не защищённые участки тела. Не успел я сплюнуть эту дрянь и промаргаться, как услышал приближающийся топот... копыт? Что-то огромное неслось на меня, урча, хрипя и цокая! Нащупав винтовку, открыл огонь на звук, не видя цели, силясь хоть что-то разглядеть сквозь мутную пелену перед глазами.

Я понял: это последние секунды моей жизни. В душе промелькнуло сожаление, и тут раздался звук чего-то очень крупнокалиберного. Я даже расслышал чавкающие звуки разрываемой пулями плоти. Нависший было надо мной силуэт рывком откинуло назад. Моя винтовка дёргалась в руках до последнего патрона. Я продолжал жать на курок, даже когда она замолкла.

Наступила тишина. В ушах звенело и стучало, сердце бешено колотилось в груди. Лицо, руки, ноги, живот – всё саднило от порезов. Во рту был жуткий привкус металла и гнили. Глаза нестерпимо пекло. Всё тело сжало одним большим спазмом, желудок подскочил к горлу, и меня вырвало. Я перевернулся на четвереньки и, продолжал извергать из себя все проглоченные части мутанта, кажется, вместе со своими внутренностями, конвульсивно дёргаясь при каждом рвотном позыве.

Но приближающиеся шаги я всё же услышал. Судорожно зашарил рукой по разгрузке, в поисках хоть чего-нибудь, чем можно защититься. Зрение так и не восстановилось. Увидел только силуэт, вполне нормальный, человеческий, но это ещё не значит, что меня сейчас не начнут жрать.

– Стой! Стой! Стой! Это я! – Силуэт, орущий голосом Армана, замахал рукой.

Рука, нашарившая нож, упёрлась обратно в землю, и меня вновь вырвало, на этот раз уже желчью.

– Всё? – участливо спросил меня мой друг. – Держи.

Перед лицом возник небольшой овальный предмет.

– А, фляга… – догадался я. Приняв сосуд, приложился к нему от души, насколько хватило дыхания.

– И глаза им промой, помогает. Ну, ты и красавец теперь! – усмехнулся Арман, подхватывая меня под руки, поднимая на ноги.

Провёл несколько шагов, усадил под стеной, перезарядил мою винтовку и сунул её мне в руки.

– Вот, держи. Посиди-ка тут, я пройду осмотрюсь.

Прошло минут пять. Я почти пришёл в себя. Порезы болели. Я подозреваю, что вынуть из меня придётся не один десяток костных осколков, но это уже ерунда. Главное – зрение, а оно, практически, пришло в норму. Читать, конечно, навряд ли смогу, но вот идущего Армана от зомбака уже отличаю.

– Не стреляй, это я! – крикнул он ещё с дороги.

– Вижу.