Док. Охота на скреббера.

– Вот ты замечал, что если на одном кластере дорога упирается в границу обреза, то на другом она обязательно продолжается? А лес? Если один кусок подгрузился, то и второй, и третий, рядом стоящие, тоже лесные. Пусть он из разных пород древесины составлен, но всё лес. Так же и с населением. Если русскоговорящие, значит регион весь такой будет. Вон там, – Кир указал на запад, – я был в японском регионе.

– И как? – я уселся на траву, заинтересовавшись рассказом.

– Да хреново. Я же немецкий в школе учил, а они или на своём шпрехают, или на английском, а я - не в зуб ногой. Пока выбрался оттуда, чуть не озверел. Зато теперь, худо-бедно, несколько слов знаю. А вон там, – показал Кир на северо запад, – в горном регионе, грузятся Болгария, Румыния, Сербия. Не целиком конечно, кусками и в разнобой. Возможно, ещё что-то, но я только там был. Ещё пески видел. Там Африка и Египет, – указал на юг, подшивая белый воротничок на своей форме.

– Ого. Где ты ещё был? – я был поражён, сколько пришлось человеку странствовать по этому опасному миру. Удивительно, как он остался жив.

– У-у-у, где только Маша не была, – загадочно улыбнулся Кир, процитировав Мишу Галустяна. Кир оказался фанатом КВНа, и запись с новым выпуском для него – самый лучший подарок.

– А моря или океаны тут есть? – я ни разу не слышал о морских путешествиях или о жителях побережных стабов.

Речные и озёрные побережные жители были, заезжали к нам иногда. Вот, как раз, через один из таких стабов мы вскоре и проедем. Но будем заходить в него или нет, пока не знаем. Там видно будет, по обстоятельствам. Мутантов без человека оставлять опасались. Ещё никто не знает, что нельзя стрелять в «меченого» мутанта.

– Есть. И зомби акулы, тоже есть! – заржал Фома, – Представляешь элитника из белой акулы, или касатки? – оскалил он зубы, делая страшную морду. – Никакая подлодка не спасёт. Сожрёт, на хрен, и не заметит. – А из гоблина или рыбы молота вообще такие чудища получаются, что сдохнешь от одного вида из-за разрыва сердца. Ещё слышал про огромных черепах и этих, как их... крабы такие, большие... мангусты... не, лангусты, кажется. Точно, лангусты. Ещё другие есть ракообразные всякие, которые достигли веса четырнадцать килограмм. А осьминоги. Прикинь какая жуть из осьминога получается? Как выползет вот такая хрень на берег, и хана всем жителям. Вот поэтому, наверно, и не слышим мы о морских побережных поселенцах. Зъилы усих! – хохотнул он.

– Брр! – Меня аж передёрнуло.

– Вот потому и по морям особо-то не плавают, а по океанам и подавно. Так в заливах, если только, и то очково, – продолжал Фома просвещать меня на тему морской фауны. – Ещё ходят такие слухи, что на берегу океана можно найти жемчуг. У тварей под водой тоже ведь бои между собой бывают, или ещё по каким причинам дохнут, а жемчуг и спораны прибойной волной потом выкидывает.

– Ага, и гребут его лопатами, – усмехнулся Кир. – Тоже мне, сказочник. Вот ты его слушай, Док, да только всему не верь. Он таких страстей расскажет, что долго потом чумной ходить будешь. Есть островитяне и туземцы, и люди на побережье живут. Плавать, да, опасно, но возможно. Это уже, как повезёт, пятьдесят на пятьдесят. Чукчи тоже есть, и элита из белых мишек, и моржей с тюленями только далеко на севере. – Кир улыбнулся. – В общем, всё как на Земле. Бывает иногда заносит иностранный кластер не туда, куда надо, но редко. На Атомке что-то подобное имеется. Америкосы, вроде как, провинции кусок прилетает. И в лесах попадаются, то Польша, то Украина, то вообще Кавказ какой-нибудь. Да всё, что угодно можно встретить. Даже разные куски одного населённого пункта в разных местах, бывает, попадается. Сталкивался и от Лешего много слышал. Он же первые пятьдесят лет из леса не вылезал практически. Наш кластер, это же тоже лес был. Там землянка Лешего находилась. Это потом стали обживать, вырубать тихо по тихому, да и вот чего получилось, уже леса совсем не осталось. – Кир задумался. Видимо, воспоминания нахлынули. Интересно, сколько ему лет? На вид не больше двадцати трёх, но глаза...

– Блин, а прикинь элитника из негра? Во, наверно по Африке симпотяги бегают, да, Умник? – Фома с усмешкой глянул на мутанта, рядом неспешно жующего пойманного оленя.

– Слоны большие. Но слоны не Иные. Они не едят мясо. – Перевёл я слова Умника ребятам. – Вараны едят мясо и крокодилы. Ещё медведи. Но хуже всего росомахи. Поскуднее зверя в лесу нет. Тварь доставучая до одури. Если доебётся, то не отстанет. Даже медведя она закошмарить способна, а Иные из неё паскудные получаются, спасу нет.

– Это ты сейчас своими словами перевёл, или у нас Умник матом ругаться начал? – усмехнулся Фома, начищая свой автомат.

– Дословно, – пожал я плечами. – Я даже паузы делаю такие же, как он, специально, чтобы вам понятнее было.

Кир присвистнул.

– И откуда познания такие? – спросил он у мутанта.

– Высший рассказывал Детёнышам. Я слушал. Интересно.

– А материться тебя кто научил? – поинтересовался Фома.

– Торос, когда верхом едет, и не такое услышать можно.

Все заржали, аки кони.